Муссолини привлекает женщин, но едва завоевав их, как сам замечает в записке, цитируемой Антонио Скурати, хочет бросить «добычу» и уйти. Будущий дуче мизогинист, ему нравится кошмарное выражение Джованни Папини «мясные писсуары». Папини, «великого писателя», многократно цитируют в антологиях итальянской литературы. Меж тем после вступления Италии в войну Джованни Папини писал: «В конце концов потребовалась теплая ванна черной крови после такого влажного грудного молока, братских слез… и для заключения – слез матерей. Для чего еще нужны матери после определенного возраста, если не для плача по сыновьям? Когда родились сыновья, они не плакали, а ведь за удовольствие тоже нужно платить… Мы любим войну и наслаждаемся ею, как гурманы. Именно потому, что война страшна, отвратительна, ужасна и разрушительна, мы должны любить ее всем мужским сердцем».
Джованни Папини, однако, на войну так и не попал по причине сильной близорукости; таким образом, его-то мать по сыну не плакала.
Папини, само собой, присоединится к фашизму, посвятит первый и последний том своей истории итальянской литературы «Дуче, другу поэзии и поэтов», подпишет печально известный итальянский Расовый манифест[18], а после 8 сентября[19] укроется в монастыре.
Муссолини верит, что многое может сделать. Его письма Иде в 1914 и 1915 годах свидетельствуют о сопричастности («Мои враги начинают дрожать») и вовлеченности («Я тоже люблю тебя, моя дорогая Ида, хоть я и не мог тебе этого доказать»). И снова: «Ты у меня в крови, я у тебя в крови». Дальзер действительно любит Бенито, и не только на словах: она заслонила Муссолини собой от фанатика с кинжалом, жаждавшего наказать Муссолини за предательство социализма.
В начале 1915 года Ида забеременела. Для Муссолини наступают тяжелейшие времена безденежья. Касса Il Popolo d’Italia пуста. Самый авторитетный из его биографов, Ренцо де Феличе, предполагает, что основным источником финансирования до той поры был капитал Иды Дальзер. Однако ради того, чтобы оплатить работу типографии и гонорары журналистам, ей пришлось расстаться с салоном красоты, отнести драгоценности в ломбард и продать квартиру на Виа-Фосколо. Теперь она живет в небольшом номере отеля, начиная понемногу сомневаться в искренности возлюбленного. Муссолини же обещает жениться на Иде, успокаивая ее: «Дорогая, в полночь, когда я торопился с работы ради нескольких часов с тобой, ты не пришла. Я понимаю твое душевное состояние, но я умоляю, я горячо умоляю тебя не торопить события. Совсем скоро ты найдешь квартиру, а я деньги на ее оплату. Ты останешься красивой и счастливой. Ты знаешь, как обстоят дела. Откуда столько уныния, откуда это отчаяние?»