– Странные очки, – пробормотал Гарик, поддел за дужки пальцами в перчатках, повертел так-сяк, к глазам поднес. – Откровенно дешевая вещь. Как-то не вяжется с остальным гардеробом. У дяди даже нижнее белье дорогое, и тут эти очки…
– Да, Гарик! И я о том же.
– А ты чего радуешься-то, не пойму? – покосился он на нее с прищуром. – Надеешься, что он их тем утром купил?
– Ага. Надеюсь.
– Зря, Лунина, ты надеешься. Это один процент из ста, что ты попадешь.
Отодвинув ее правой рукой подальше от стола, Смирнов принялся осматривать и ощупывать вещи Лебедева. Начал с ботинок. И каблуки подергал, и шнурки вытащил, и стельки. Все разложил аккуратно в сторонке. Потом ремень, брюки, рубашку, пиджак.
– Оп-па! – что-то нащупал в правом кармане пиджака Гарик. – Может, тебе даже и повезет, Лунина.
– Что там? – вытянула Маша шею.
Гарик достал из кармана скомканный в шарик шуршащий целлофан. Взял щипцы и принялся разворачивать шуршащий шарик на столе. Внутри обнаружилась бумажка три на три сантиметра, на ней мелким шрифтом название изделия: «Очки пластиковые, солнцезащитные», с артикулом и заводом-изготовителем, от руки написана цена. И вот сверху это все дело припечатано штампом торговой точки с адресом и указанием фамилии индивидуального предпринимателя.
– Лунина, снимаю шляпу! – вытаращился на нее Смирнов. – Видал везунчиков, но чтобы так!
– Что там? Что там, Гарик? – Она бегала за его спиной, пытаясь заглянуть за его широкие плечи.
– А там, Лунина, упаковка от этих вот самых очков. И этикетка от них. И точный адрес ларька, где твой самоубийца эти очки купил. Не знаю, что тебе это даст и даст ли вообще что-то, но это везение, Машка. Пиши адрес и шагай отсюда, стану твои вещички изучать…
Записывать ничего не нужно было. Адрес ей был известен. Торговый ларек был расположен метрах в двадцати от той скамейки, на которой умер Лебедев, получив смертельный удар в сердце. Был ли тот удар нанесен убийцей или рукой самого Лебедева, ей еще предстояло выяснить. Но что-то подсказывало Маше, что это будет самое загадочное, самое запутанное дело, с которым ей пришлось столкнуться за недолгие годы службы в полиции.
Чувствуя приятный холодок под ребрами, она понимала, что готова!