Разговор с внуком - страница 13

Шрифт
Интервал


Как ехали в самом поезде – не помню, а вот финал нашего путешествия запечатлелся в сознании. Поезд убавил скорость, лязгнув буферами, вагоны остановились.

– Какая это станция? – спросил я у отца.

– Брасово, – ответил он. – Приехали!

Мы сошли на платформу и дальше пошли пешочком. У отца в руках наша поклажа, у мамы – годовалая Руслана, а я шел сам по себе. Подобно пути, по которому путешественники из «Затерянного мира» Конан Дойла проникали вглубь амазонских джунглей по зеленому тоннелю небольшой речки, тропа от станции Брасово проходила в своеобразном тоннеле из старых деревьев. Полчаса неторопливого хода – и мы вышли на белопесчаные крутые берега Неруссы. О происхождении названия этой реки существуют разные версии. Мне правдоподобной представляется такая: в далекие времена на востоке за рекой лежали нерусские земли кочевников – половцев и печенегов. Отсюда и произошло название Нерусса.

Речку мы перешли вброд. Что меня тогда поразило – кристальная чистота воды. Нельзя было подумать, что это вообще вода: настолько она была прозрачной, такой песочек лежал на дне, что весь мир подводных растений и рыб казался доступным и ясным. Ощущение, как будто ты наблюдаешь за происходящим из-за стекла аквариума!

За рекой начинался сосновый лес. Еще час ходьбы, и впереди показались главки высокого ярусного храма, сложенного из брусьев. Это была церковь Михаила Архангела, расположенная в самом центре села Бобрик.

Остановились мы у маминой родни Безковых, в доме ее родного брата дяди Гриши>5. Жену его звали Клавдия, для меня – тетя Клава. Были у них дочь Юля и сын Коля [5], мои одногодки, поэтому мы быстро нашли общий язык, проводя почти все время за околицей.

Само село разделялось на две части: мы жили на одной стороне, а через какой-то овражек жили родственники отца Климовы. Дом, в котором мы остановились, также состоял из двух жилых половин – летней и зимней, затем шли узкие сенцы и проход во двор, в сад. Со всех сторон к селу подступали вековые сосны и дубы. Воздух целебный, лесной, запахи смолистых бревен в доме. Повсюду жужжат пчелы, шмели, пахнет медом, а в пору сенокоса – ароматом земли. В брянском пейзаже вообще, Сережа, чтобы ты понимал, для глаза нет ни резких линий, ни кричащих красок – все плавно, все уравновешенно. Не наткнешься на камень – их нет, не поранишься о колючки в траве или лесу – можно только оцарапаться ежевикой. Можно, не боясь, прилечь отдохнуть в поле, в лугах, в лесу…