Мысли о мести и унижении Катрин, конечно же, отбросила. В конце концов, она давно перестала быть ребёнком. Но в дневник прилежно писала и плохое, и хорошее, которого на удивление становилось всё больше. Однако и отношениям она определила срок. Этот Новый год должен был стать их финальной точкой, ведь если этого не сделать, внутренние демоны сожрут её целиком. Не для этого она столько лет выползала из своей скорлупы, поэтому… Корпоратив, после которого они сделают вынужденную паузу, ведь Рождество – праздник семейный, а потом и Новый год… откровенный разговор и прощание. Так бывает, не смертельно, все через это проходили…
Катрин сделала глоток терпкого сухого вина и написала на новой странице своего дневника:
«Всё, что мы делаем, имеет последствия. Пусть каждый идёт своей дорогой, Итен Маршаль. Твоя овечка Катрин»
– Матьё, куда ты потащил это добро? – Сюзетт сложила руки на груди и скептически выгнула бровь.
Мужская фигура замерла в дверном проёме. Из-за груды объёмных коробок показалось конопатое лицо. Матьё аккуратно тряхнул рыжей шевелюрой в неопределённом направлении.
– К себе в машину, – объяснил он. – Это праздничное барахло уже никуда не вмещается, довезу сам.
– Матьё… чем ты слушал меня на планёрке? – укоризненно покачала головой Сюзетт. – Я же сказала, что в этом году мы воспользовались услугами дизайнера, а старый праздничный декор для выездных мероприятий нужно унести в дальнюю подсобку и забыть на пару лет. Ты ворон считал, что ли, пока я распиналась по поводу предстоящего мероприятия?!
– Я… упустил, – растерялся Матьё и попятился. – Ладно, унесу в подсобку… Ты бы ещё короче юбку надела, – пробубнил он.
– Что ты там мычишь?! – крикнула ему вслед девушка. – Душка…
Сюзетт повернулась к подругам, и они дружно рассмеялись. Катрин покачала головой и снова уткнулась в компьютер. Подтрунивать над Матьё было любимой забавой Сюзетт. Фигуристая блондинка с длинными стройными ножками, она прекрасно знала, какое впечатление производит на противоположный пол и беззастенчиво этим пользовалась, являя собой образ снежной королевы. Но Матьё Аршамбо неизменно вспыхивал, словно пламя костра, стоило Сюзетт пройти мимо и уж тем более заговорить с ним. Он терялся, начинал заикаться и совершать хаотичные движения, и это доставляло снежной королеве неимоверное удовольствие.