Парадокс Эпикура и дальше
Парадокс Эпикура часто приводят как аргумент против веры в Бога. Он формулируется следующим образом:
Если Бог хочет предотвратить зло, но не может – Он не всемогущ.
Если Он может, но не хочет – Он злонамерен.
Если Он и может, и хочет – почему тогда существует зло?
Если Он не может и не хочет – зачем называть Его Богом?
Из четырёх пунктов первые два и четвёртый можно логически отбросить: Бог не может быть ни бессильным, ни злонамеренным, ни тем более обоим одновременно, если Он Бог в подлинном смысле. Остаётся только третий: Он может и хочет устранить зло – так почему же оно всё ещё существует?
Мир, в котором мы живём, не сводится к однолинейным формулам. Ожидать от него простых решений для самых глубоких вопросов – как минимум наивно.
Если принять, что Бог есть Любовь – не просто обладающий любовью, но сама Любовь по сущности, – тогда становится ясно, что создание мира без возможности зла лишило бы нас способности по-настоящему понимать и проявлять эту любовь, так как многие высшие формы добра и любви возможны только в условиях нестабильности и страдания. Милосердие, сострадание, самоотверженность, верность, терпение, стойкость – все они предполагают наличие сопротивления, боли, опасности, риска потери. Без зла не бывает прощения. Без боли – исцеления. Без смерти – подлинной жертвенности. Человек, в отличие от Бога, не обладает врождённой полнотой всех добродетелей. Он – существо, постигающее через опыт. Но без условий, в которых эти качества могут быть осмыслены и реализованы, человек не смог бы приблизиться к истинному Добру.
Поместить человека в идеальные условия, где невозможно зло – всё равно что пробудить жажду, не дав возможности напиться. Большая часть форм любви была бы невозможна к переживанию. Более того, если бы Бог не допустил зло, это означало бы, что Он ограничил бы человека в способности понимать и проявлять собственные Божественные качества – любовь, милость, верность, сострадание. Это означало бы, что Бог создал существо по Своему образу и подобию, но лишил его возможности быть по-настоящему похожим на Него в действии. Такой Бог был бы не любящим, а недоверяющим. Не совершенным, а самопротиворечивым. Отказ от зла ценой отказа от свободы и глубины был бы моральным, этическим и логическим нарушением со стороны Творца своих же принципов: создание свободных существ предполагает возможность познания как добра, так и зла. Если существа названы свободными, но при этом лишены выбора, это уже не свобода, а её имитация. Ограничение такого рода уничтожает саму идею свободы и делает творение противоречивым по своей сути.