– Всё в порядке? Они вас не ранили?
Женщина отрицательно мотает головой, а затем кивает. Вот и кто разберёт – нормально всё или нет? У неё по виску стекает кровь. Волосы слиплись. Вероятно, ударили рукоятью пистолета или приложили к стене?.. Не так уж и важно теперь. Повезло, что осталась жива. Всё остальное придёт в норму.
Полицейские забирают преступников, один из них провожает бывших заложников к примчавшейся карете скорой помощи, а я рассматриваю место преступления, чтобы понять, был ли здесь кто-то ещё. Ничего примечательного в глаза не бросается. Свою спасительную гранату поднимаю и прячу в карман, я от неё избавлюсь, конечно… у меня таких ещё много, но смущать никого лишний раз не хочется.
– Ты идиотка! – яростно рычит Ворон, схватив меня за локоть. И как он успел так быстро преодолеть разделяющее нас расстояние?
Поднимаю взгляд на бледное лицо мужчины. Говорит так эмоционально, а выражение – каменное. Обидненько даже.
– Пусти, если не хочешь, чтобы уложила тебя на лопатки в этом смраде.
– Пуля пролетела в миллиметре. Чем ты думала?
– Тем, что мне скучно отираться там внизу у смердящей стены? Её же обоссали все кому не лень. Или тем, что пора вызволять заложников?
– Ты ослушалась моего приказа и действовала не по протоколу. Я доложу об этом начальству. Доложу твоему отцу, если потребуется.
– Докладывай, может, скажут спасибо, что спасла жену депутата с дочерью? Или у вас за такое награды не полагаются?
Вырываю руку, решив, что с него достаточно. Будет потом ещё плакаться, что испачкала новенькую кожаную куртку, уложив его на грязный пол.
Мы с Вороновым терпеть друг друга не можем с того самого момента, как столичного капитана из элитного отдела, то есть меня, перевели расследовать дело в глуши, с которым Ворон не справился самостоятельно. Два капитана на один отдел – это слишком, но никто не желает уступать свою должность другому. Чувствую, дальше будет ещё веселее, но надеюсь, что мы скоро расследуем дело, ради которого я и приехала сюда, и я смогу вернуться домой.
– Это было в первый и последний раз, Бессонова! – цедит Воронов, когда мы спускаемся.
Он быстрым шагом идёт к машине, а я бросаю вслед:
– Прошу прощения… Капитан Бессонова! – парирую я и следую за мужчиной.
Неделю назад
До изнеможения молотить несчастный манекен в тренажерном зале после расставания с парнем? Могу. Умею. Практикую. Прямой удар вытянутой рукой, еще один, хук левой, разворот, заношу ногу, чтобы отправить своего безмолвного противника в тяжёлый нокаут, но аплодисменты со стороны двери заставляют резко остановиться. Встав ровно, как по стойке смирно, я оборачиваюсь. Сам полковник Бессонов собственной персоной. Новое звание отца мне костью в горле встало, ведь теперь все вокруг оберегают его единственную дочь, и мне приходится с боем вырывать выезд хотя бы на простое задание.