А у Столыпина есть четкая программа, которая предполагает механизм выкупа земли из Крестьянского банка и широкую поддержку крестьянина-предпринимателя со стороны государства. Для того чтобы эти реформы воплотить в жизнь, нужно совсем немного… двадцать лет стабильности и мирной жизни… Но где их взять?
С распропагандированными крестьянами можно было договориться, а вот с пропагандистами, всеми этими эсерами, кадетами и прочими революционерами, которые составили Первую Государственную думу, договориться не получается. Они просто ничего не слушают, хлопают папками, стучат ногами, кричат «долой», улюлюкают. Единственное их желание и самое стойкое политическое требование – это амнистия для душегубов, борцов с самодержавием, которые ради своих политических фантазий буквально утопили Россию в крови. Свою работу в Думе они видели не иначе как еще одной формой революционной борьбы по свержению существующего строя.
Переговоры по созданию коалиционного правительства закономерно провалились. А через некоторое время стало известно, что готовится вооруженное восстание в Кронштадте при поддержке радикально настроенного думского большинства.
Вот поэтому-то 8 июля 1906 года Петр Аркадьевич вместе с другими министрами сидел на квартире у председателя правительства Горемыкина в томительном ожидании: подпишет ли Государь приказ о роспуске Думы? «Сидению» предшествовали решительные меры.
По приказу Столыпина Таврический дворец, в котором проходили заседания Думы, был оцеплен войсками, все газеты получили официальное правительственное сообщение о роспуске Думы. И утром оно обязательно появится в печати. Осталось дождаться царского указа. А время уже к полуночи.
Горемыкин не выдержал и позвонил товарищу министра внутренних дел, дворцовому коменданту Трепову домой, оказалось, что он у царя, звонок перевели в канцелярию Государя Императора. Там ответили сразу – в этот ключевой момент, несмотря на поздний час, все были на рабочих местах. Позвали Трепова.
– Относительно указа мне ничего не известно, – сухо ответил тот, никак не уняв тревогу министров.
Снова связались с канцелярией…
– Попросите узнать, не выехал ли фельдъегерь с подписанным указом? Нет? Это точно?
Тревога нарастала. А если вдруг не будет подписи, как можно будет расценить указ, ответственность за который взял на себя министр внутренних дел?