Женщина ничего не отвечает, ухмыляется и, запрокидывая голову, снова под очками закатывает глаза.
– Держись тогда подальше, – сообщает мне она, входя в здание.
– Нелли Константиновна! – в холле к ней подбегает девушка. – Добрый день. Я провожу.
Женщина идёт мимо неё, словно девушки не существует. Та семенит за ней. Проходим в помещение, похожее на комнату отдыха. Я останавливаюсь возле дверей.
– Это ваша речь, – девушка вручает Нелли планшет с бумагами. – Посмотрите, есть ещё несколько минут, чтобы подправить.
Нелли забирает планшет, снимает очки и кидает их вместе с сумочкой на диван. Садится в кресло возле панорамного окна, начиная просматривать речь.
– Пересядьте от окна, – спокойно прошу ее я. – Желательно сюда, – указываю глазами на кресло возле глухой стены.
Нелли поднимает на меня глаза, замирает, выдавая фальшивую улыбку.
– Катя, принеси мне кофе – раф без сахара, – велит она девушке, продолжая смотреть мне в глаза.
Катя кивает, убегая.
– Что опасного в моем местоположении? – спрашивает она у меня, не сдвигаясь с места.
– Открытое пространство, слишком большое окно, – поясняю ей я.
– Очень опасно? – снова ухмыляется, смотря на меня внимательно. Хочется отвести взгляд, потому что она топит меня в своих глазах цвета янтаря. Топит намерено, как щенка. Но я не могу проиграть в этой игре. Чисто по-мужски не могу.
– С той стороны стекла зеркальные, но давайте не будем рисковать, – сдержанно поясняю я.
– А я, пожалуй, рискну, – отпускает мой взгляд, снова читает текст на планшете.
И вот как, мать ее, обеспечить этой женщине безопасность?
Если она сама с азартом смотрит в глаза смерти.
Немного не в себе…
Я бы сказал, на всю голову.
Начинаю понимать, за что платят такие деньги.
Вывезти бы.
До Нелли я не был приставлен в личную охрану. Находился в сопровождении, но больше с группой. Сменами. Недавно отличился – спас Довлатова от увольнения. Ничего героического, просто посчитал фатальные ошибки одного из парней личной охраны Литвина. Вот Довлатов и порекомендовал меня, когда я поведал, что не прочь подзаработать.
Но я, мать их, даже не подозревал, насколько это трудно.
Окей, не хочет пересаживаться – не надо.
Иду напрямую к женщине, встаю спиной к окну, лицом к ней, создавая ширму между ней и окном.
Нелли поднимает голову и вопросительно вздёргивает бровь.