Бланш Озелло сидела на высоком стульчике, изящно опираясь локтем о медный поручень барной стойки. Молодая женщина в длинном кремовом платье из крепона спокойно смотрела, как Мари-Луиза извергает ядовитые замечания, и продолжала мечтательно улыбаться. Неловкость нарастала. Мир ночи не мог оставить оскорбления без ответа. Франк уже понял, что ответ придет не от Бланш, а от ее соседки – загадочной и вечной спутницы, вместе с Бланш боровшейся за то, чтобы женщины наконец получили право пить рядом с мужчинами, – феерической Лили Хармаевой. Обычно ее называли «та самая Хармаева», она обладала андрогинной красотой, в прошлом выступала в труппе «Русских балетов», а теперь, в своем неизменном брючном костюме, с высоко поднятой головой и дерзкой речью, стала ночной искательницей приключений. Едва Мари-Луиза Ритц закончила изливать желчь, как Лили затенькала мелочью на дне кармана. Она вышла в центр сцены.
– Вы так отстаиваете традиции, мадемуазель Бек, словно затеяли новый крестовый поход! – заявила Лили, припомнив Мари-Луизе ту скромную фамилию, которую та носила до замужества. Бланш всегда предпочитала идти напролом.
Толпа восторженных выпивох загалдела так громко, что заглушила яростный лай грифонов. И тогда Бланш Озелло встала и жестом утихомирила публику. Не выпуская из руки коктейль «Бижу», она лихо нанесла Вдове смертельный удар:
– Да здравствует двадцатый век!
Бар подхватил эту фразу в один голос. Бледная, как смерть, сраженная наповал, Мари-Луиза ретировалась без единого слова поддержки. Франк припоминает, что Гитри украдкой еще и пнул одного из грифонов…
На завтра собрался дисциплинарный совет: Лили Хармаевой отныне было запрещено входить в отель «Ритц», а Бланш Озелло обязали принести Вдове письменные извинения. Мари-Луизе Ритц предложили отдохнуть и поправить здоровье в Швейцарии, у барона Пфейфера, – весь отель знал, что тот уже двадцать лет числился ее любовником. И чтобы сохранить приличия, к Клоду Озелло был приставлен преданный племянник барона, Ганс-Франц Элмигер.
Казалось бы, стороны достигли равновесия.
Вот незадача, – думает Франк, вороша воспоминания. – Супруги Озелло и Вдова снова вместе в отеле «Ритц», посреди немцев, да возможно ли такое вообще?
Элмигер, Зюсс и Франк некоторое время молчат. Но между ними в задымленной комнате висит главная новость дня.