– Это барон фон Динклаге, – уточняет Франк. – По прозвищу Шпац, воробей.
По слухам Шанель вернулась в августе с Баскского побережья и сразу же завела с ним роман в надежде освободить своего племянника. Он оказался в Баварии в лагере для военнопленных и заболел там туберкулезом. А Шанель обещала умирающей сестре, что не оставит племянника.
– Мне вас не хватало, Франк.
Чего бы он ни дал, чтобы услышать эти слова раньше, до начала новой войны.
– Мне тоже вас не хватало, – наконец тихо говорит он, медленно наливая мартини в два конусообразных бокала.
– Знаете, что мне всегда казалось? Ваш бар словно материнское чрево, здесь ты защищен от превратностей внешней жизни. Ваши коктейли – волшебное зелье. Они исцеляют печали. Кроме них, ничто на это не способно.
Франк чувствует, что страсть к Бланш охватывает его целиком. Его неотвратимо тянет к этой женщине. Как велико искушение взять и открыть ей всю правду: что он тоже еврей и теперь боится за себя, за нее и за Лучано.
Приглушенный свет бара окутывает их мягкой тишиной.
30 сентября 1940 г.
– То есть он с вами поздоровался, я правильно поняла, господин Элмигер?
– Да, сударыня. Дальше он стал смеяться как сумасшедший, крутить маршальский жезл, как на параде, потом споткнулся о халат и чуть не упал…
– Он был пьян, я полагаю?
– По-моему, это больше, чем опьянение.
– То есть?
– Боюсь, что вчера рейхсмаршал Геринг злоупотреблял психотропными веществами типа кокаина.
– Вы это серьезно, Ганс?!
– Да, сударыня. Во всяком случае господин Зюсс в этом убежден.
Франк готов рассмеяться, но лицо Мари-Луизы Ритц крайне сосредоточенно. Иногда даже один клиент – но какой! – способен довести весь палас до точки кипения. Хотя если взглянуть на ситуацию со стороны, все складывается как нельзя лучше. Слишком явные проститутки исчезли. Арлетти воркует с подполковником Серингом, Шанель кружит под платанами со своим прусским аристократом. Салоны отеля «Ритц» теперь заполняют высокопоставленные клиенты: четыре министра Третьего рейха и один государственный министр Италии, а также зять генерала Франко. И связи руководства вермахта с резидентами Вандомской площади крепнут день ото дня.
И вот теперь сам Великий Охотник возглавил парад нарушителей спокойствия! С его стороны Карга никак не ожидала такого подвоха.
– О Господи, – вздыхает она, – я думала, он морфинист.