Анна вышла из машины, закрыв дверь. Волга умчалась. Анна подошла к рядом стоящей скамейке и присела. Женщина была вся бледная как полотно. Безжизненным взглядом она смотрела себе под ноги.
Вспышкой поплыли воспоминания.
Деревянный дом. Анина мама, точная копия Анны сейчас, с такими же чертами лица, с белыми волосами. Бабушка – тучная женщина на костылях. Деревянный стол. На столе жареная картошка в сковороде. И тут стук в дверь.
Мама побежала открывать. В это время Аня села за стол, и бабушка, прислонив костыли к столу, тяжело уселась рядом. Тут в комнату вернулась мама вся в слезах. Бабушка, схватив костыль, бросилась к маме:
– Что случилось?
– Арестовали! Арестовали нашего папу! – произнесла мама и заревела в голос, обняв бабушку.
Анна вернулась из воспоминаний.
Достала зеркальце, посмотрев в него, она увидела шрам чуть выше брови. Она провела по нему нежным пальчиком, чуть слышно произнесла:
– Как ты меня…
И она опять погрузилась в воспоминания.
Ночь. Они с мамой лежат в кровати. Мама постоянно повторяет:
– Отпустят! Обязательно отпустят! Скоро мы будем все вместе! Органы НКВД разберутся.
Аня, прижимаясь к маме, сказала:
– Мамочка, мне очень страшно.
Тут на улице раздался скрип автомобильных колодок. Из машины вышли трое. Послышался приказательный голос:
– Вторая квартира!
Мама вздрогнула. Бабушка включила свет.
Тут послышался сильный стук в дверь. Мама горько заплакала и сильно обняла маленькую Аню.
– Открывайте! А то сейчас дверь сломаем! – послышался крик за дверью.
Бабушка на костылях, пошла открывать дверь. Через мгновение в комнату зашли трое сотрудников НКВД. Мама Ани привстала на кровати. Человек с большим носом показал ордер маме и скомандовал:
– Вы арестованы! Одевайтесь! Пошли!
Двое других начали осматривать комнату.
Мама Ани, заикаясь, спросила:
– Но за что?
Тут человек с большим носом схватил маму Ани за руку и выдернул с кровати.
Аня, упав на пол, заплакала, но обратила внимание на руку НКВДешника. Костяшка руки была разбита и на ней виднелась свежая запекшаяся кровь. Мама Ани увидев, что Аня плачет, закричала:
– Товарищ! Вы что делаете? Это не советская власть! – и хотела поднять Аню.
НКВДешник толкнул ее к шкафу, прокричав:
– Лучше бы ты, сука, в оккупации сдохла! Одевайся быстрее!
Увидев это, Аня встала и сказала:
– Я не плачу, мамочка! Уже не плачу.