И им пришлось согласиться, ведь других вариантов не было. В тот день я обошла четыре дома. В одном меня встретили две голодные кошки, которых мне удалось-таки пристроить в добрые руки. Во втором – шумная и веселая гулянка по поводу похорон. Третью дверь мне открыла маленькая сухонькая старушка. Выслушав меня, она улыбнулась и покачала головой:
– Вы ошибаетесь. Моя дочь жива. Вон она, сидит у окна – вышивает.
Посмотрев на пустой стул, на котором лежали пяльцы, я улыбнулась, извинилась и ушла. Каждый имеет право верить в то, что делает его жизнь проще.
Четвертую дверь мне не открыли. Постучавшись к соседям, я узнала, что вдовец забрал детей и уехал из города.
С тех пор, как только у меня выдавалась возможность, я приезжала в Блиск. Девушки встречали меня радостно. Со временем они освоились со своим новым состоянием и даже начали получать от него некоторое удовольствие, пугая забредающих в старый театр людей. В принципе, поэтому он и стал старым: призраки не давали его восстановить. Приезжая к девушкам, я делилась с ними новостями, происходящими в мире. Когда мы познакомились с Леонардом, он выписал из столицы стихийника, который за фиксированную плату каждую неделю ездил в Блиск. Так что, можно сказать, жизнь у призраков наладилась, и по крайней мере один вопрос совести был для меня закрыт.
К реальности меня вернул брат. А вернее, его спина, в которую я ткнулась носом.
– Опять ворон считаешь? – справедливо укорил меня Эрл. Действительно, не лучшее время предаваться воспоминаниям. Конечно, спина-то у меня прикрыта, а вот с боков словить болт запросто можно.
Оказывается, пока я витала в облаках, мы успели дойти до театра и остановиться перед входом. Вот только его было не узнать. Двери больше не болтались на полусломанных петлях, окна не были заколочены, а над входом красовалась огромная табличка: «Театр фантазий».
Не спеша вламываться внутрь, я осторожно подошла к одному из окон. И тут же из него высунулась призрачная голова.
– Лионка!!! Чего ж ты стоишь? Иди сюда скорее! – завопил призрак и, схватив меня за грудки, попытался втянуть в театр прямо сквозь стекло.
– Ай!! – возмутилась я, зажимая ушибленный нос.
– Ой!!! Прости, пожалуйста! Не подумала! – изобразил раскаянье призрак и скрылся, прокричав: – Мелвин! Впусти гостей!