– лог изменений на мониторе:
– «Лиз предложила» вместо «Макс сказал» (частота: 87%)
– мемы #walldnerfix в корпоративном чате
– пряники с королевской глазурью на её столе
«Интересно, Марта печёт их сама?» – лениво отметил Макс, наблюдая, как паром «Гамлет» методично рассекал свинцовые воды пролива.
На пирсе чайка долбила клювом раковину. Упрямо. Настойчиво. Как она.
Картина на стене – подарок отца – сегодня казалась иной. В хаосе синих мазков проступил едва заметный второй парус. Незваный, но закономерный.
Телефон дрогнул короткой вибрацией:
«Шеф, Лиз против API. Правки в файле.» – Мина.
Раньше такие сообщения сжимали грудь ледяными клещами. Теперь – лишь лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Как первая простуда осенью.
– Ты уверен? – спросил Макс у своего отражения в стекле.
Ответ пришёл не словами, а памятью.
Их первый спор. Она, не поднимая глаз от чертежей, хмуро буркнула:
«Ваш авторитет – не аргумент.»
На экране мигал курсор напротив строки «Изменить права доступа».
Пальцы сами набрали «Välner, E.» – но замерли перед графой «Дополнительные полномочия».
Макс выдохнул, отодвинул клавиатуру и распечатал её отчёт.
Красная ручка уверенно обвела три пункта. На полях появилось:
«Обсудим завтра. С кофе.»
(Подчёркнуто дважды.)
Когда ночь спустилась на Мальмё, а дождь окончательно размыл свет фонарей, Марта, уборщица, обнаружила:
– Неестественный порядок на столе CEO
– Свежие булочки с корицей
– Новый эскиз рядом с фамильной картиной:
– тот же шторм, но теперь в центре – силуэт корабля
В системе тихо мигало:
«Запрос на расширение прав: Välner, E. – ожидает подтверждения.»
А в Хельсингборге, где Лиз, нахохлившись над ноутбуком, дорабатывала презентацию, неожиданно треснула пополам тонкая ледяная корка на окне – ровно по линии её чертежа.
Где-то в городе звонил колокол на старом маяке. Где-то чайка наконец расколола раковину. А где-то Лиз Вальнер, сама того не зная, получила то, чего никогда не просила – настоящую власть.