Они стоят в банке из-под джема —
три тюльпана, купленные вчера
у бабки возле метро,
где город разбивает свои кости
о тротуарные трещины.
Алый, желтый, фиолетовый —
как три ноты несыгранного аккорда
в песне, которую я все еще пытаюсь
написать этой проклятой пишущей машинке
с заедающей буквой «е».
Я наблюдаю, как первый луч
цепляется за лепестки,
как пьяный поэт за последнюю метафору.
Они еще не знают,
что им суждено увянуть
к четвергу,
что их воду не поменяют,
а вазу опрокинет кошка,
когда будет гнаться за призраком
собственного хвоста.
Но сейчас —
они бунтари!
Пижоны!
Посланники какого-то другого мира,
где красота
не требует оправданий.
Я наливаю себе кофе,
и оно горчит,
как все мои вчерашние обещания.
А они —
они просто стоят,
покачиваясь в утреннем сквозняке,
и шепчут:
«Эй, парень,
вдохни глубже —
жизнь все еще пахнет,
даже здесь,
в этой конуре
между долгами и отчаянием»