Пройдя метров пять – семь, он краем глаза заметил углубление в песке. Быстрым шагом приблизился к нему, прильнул к скале и стал его раскапывать. Когда его голова была прижата к стене, ему почему-то показалось, что она издаёт негромкий гул, который, впрочем, перебивался завываниями ветра и лёгким посвистыванием особо крупных песчинок.
– Ну-ка, что тут у нас? – спросил себя Карбид, разгребая песок.
Помучавшись, он достал мешок с надписью «750» на боку с патронами странного калибра, которые, казалось, при стрельбе не должны пробивать и фанерный лист, какую-то кустарную штурмовую винтовку, и два магазина к ней. Оружие, хоть и выглядело странно, всё же выглядело куда более аккуратно и гладко, чем те самопалы, которые они с отцом варили из огрызков металла для всех людей в лагере.
«Спасибо.» – мысленно сказал он это гипотетическому страннику, который это тут оставил. Он с детства жил мечтами о том, что где-то есть те, кто ищут других людей, собирают вместе, а потом увозят на какой-нибудь другой континент, который не превратился в великую Пустошь.
Карбид вернулся к машине, засыпал угли песком, положил мешок в бардачок, оружие под сидение, устроился поудобнее в спальнике и уснул с мыслями о том, что где-то там, далеко, он найдёт того странника, который закопал этот схрон, и горячо отблагодарит его.
Утром буря, ожидаемо, закончилась. Карбид свернул брезент и спальник в багажник и отправился по координатам, которые дал ему Старшой, глава их лагеря, его отец.
Там, в его родном лагере, все грезили о том, что остались ещё в мире адекватные выжившие. По слухам, которые Бог знает кто распространил, по этим координатам находилось место с большим количеством припасов. Что там на самом деле – неизвестно. А молодость создана для совершения ошибок. Карбид, вопреки запретам, собрался на скорую руку и в ту же ночь, когда выведал координаты, уехал по ним.
И вот, так Карбид и оказался посреди Пустоши. Без еды, воды и нормального оружия. Но он и не думал унывать, ведь локатор показал впереди «нечто колоссальных масштабов».
Песок ещё окончательно не осел, сварочные очки и платок с лица снимать рано. А в очках и через этот назойливый туман не видно ничего дальше капота багги. Проехав от силы метров пятьсот, он упёрся в высоченную каменную стену. Ни ворот, ни лестниц, ни даже окон. Прости стена, собранная из огромных тёсаных каменных кирпичей. Над ней высилось что-то смутное, похожее то ли на башню, то ли на огромную дугу.