Виктор зашёл домой. Из кухни шёл аромат каких-то блюд. Звенела посуда, был слышен шорох деревянной лопатки о сковороду. Дома всё спокойно. Мать готовит, сёстры бегают с какими-то игрушками… Всё, как всегда. Он прошёл кухню, быстро поздоровался с матерью и направился на второй этаж. Сёстры, Виктория и Анна, бросились к нему обниматься. Они были не сильно младше него, но ещё не вошли в тот возраст, когда человек становится серьёзнее и суше. Виктор улыбается, гладит их по волосам. Странно, они не виделись всего пару часов, но он так скучал…
Они позвали маму. Она увидела эту картину, захохотала и тоже пошла всех обнимать. В этот момент Виктор понял – нет ничего ценнее семьи… -Если бы меня не было год, вы бы меня, наверное, вообще никогда не отпустили!, – он всё ещё улыбался, смеялся. Потом отпустил руки и пошёл к себе. Скинул неудобную рабочую одежду, переоделся в пижаму. На кухне его уже ждали. Все сидели, о чём-то оживлённо говорили. Виктор просто вернулся домой, но у него было ощущение, словно он не был там десятки лет. Долгих-долгих лет… Он очень скучал по домашнему уюту.
Анна, как всегда, взяла себе самую большую тарелку. Она была самой маленькой и Виктор никогда не понимал, куда ей столько еды. «-Растущий организм», – подумал Виктор и сел на своё место. Мама наливала всем чай и всегда клала одно и то же количество сахара. Дождавшись, пока она отвернется, Виктория быстро взяла сахарницу и добавила себе ещё столько же.
Она поймала на себе взгляд брата, хитро улыбнулась и поднесла палец к губам, как бы прося его никак не реагировать.
– Опять жульничаешь!, – Анна тоже заметила движение Виктории и захихикала. Один Виктор понимал, что мама прекрасно знала про сахар. Она просто ничего никогда не говорила. Сахара было много и если детям так веселее – пусть балуются. Она лишь стояла, готовила и напевала:
Спи, засыпай, милый мой
Покрывалом опустится ночь
Спи, засыпай, будь спокоен
Рядом с тобой так тепло
Кухня заливалась теплым приглушённым светом от газовых ламп. В их свете всё казалось таким оранжевым и тёплым, будто каждая деталь интерьера могла согреть твои руки. Виктор прислушался. Только звон ложек о чашки. Никакого воя, никаких взрывов… Он дома. -Как всё таки хорошо здесь, а, мам?, – Он не успел развернуться, как почувствовал ее нежные руки на своей голове. Она поправляла его волосы.