Подойдя к храму заблаговременно, присев на скамью ровно напротив портала главного входа в храм. Минут за двадцать служения в храме, Кирилл Фёдорович, сидевший в гордом одиночестве и лишь изредка на него обращали внимание, проходящие «транзитом» через двор зеваки, старался до последней клеточки пропитаться, что дымом у костра, тем духовным началом, которое, что топливо в пустой бак автомобиля, поможет доехать до заправочной станции. Из-за хорошей акустики помещений храма, даже здесь, во дворе была слышна служба, а если прислушиваться, то можно было разобрать и слова. Но даже при частичной разборчивости слов, Фёдорович, ощущал всё атмосферу, как рентгеновские лучи, пронизывающие организм его, убивая при этом всё инородное, вселившееся и разъедающее, что гниль в яблоке изнутри и, наоборот, приводя во благоухание и легкое, невесомое состояние всего, на самом деле тучного организма.
Наступила тишина на время и вскоре через двери портала стали неспешно выходить, спускаясь по ступеням прихожане. Покидание Божьего Дома сопровождалось краткой молитвой, со знамениями и поклонами. Предпочтительным было всё же застать священника под конец молебна в храме, но Фёдорович в своих принципах и намерениях был непоколебим, даже, когда уже понимал, что сделал неверное решение, редко когда делал на ходу поправки. Была в нём, особая упёртость, что часто пагубно влияло на ожидаемый результат. И сейчас, он уже начал колебаться в верности решения, но было поздно.
Ещё с паперти, бросив взгляд вниз, где на углу трапезной и церковной лавки стоял в ожидании Кирилл Фёдорович и заметил, как тот засуетился, с желанием перехватить его внизу ступеней. Интересно, что могла означать еле заметная, в основном из-за густой смолистого окраса, с лёгкой серебринкой на висках, естественной отличительности священника, в виде красивой аккуратной бороды, улыбка отца Александра, которую он быстро снял с лица, как бы рассеял быстрым обзором подворья.
Кирилл Фёдорович остановился, чтобы понять, куда будет держать путь настоятель храма. Он двигался прямо к нему, сомненья не было, так как сразу за спиной Фёдоровича располагалась низкая ограда, а за ними насаждения туи и, если бы он шёл в трапезную, то не стал бы делать такой крюк, если брать во внимание логику поведения человека. Оставалось священнику всего три шага и Кирилл, встрепенувшись от мыслей, поспешил обратиться к оказавшему ему почесть, отцу Александру: