Хоть бы что‑нибудь случилось!
Это существо, которое должно выполнять функцию жены, сидит рядом в кресле и читает (или притворяется, что читает) какого‑то Норбекова. Якобы по работе. Саша полистал эту книжку и понял, что она для абсолютных кретинов.
А сам‑то он когда последний раз читал что‑нибудь серьёзное? И вообще что‑нибудь читал? Он не может читать ничего, кроме газет, – разучился.
До Барселоны лететь ещё больше двух часов. А ему просто физически противно находиться рядом с Оксаной. Во что она превратилась? Косметические салоны, подтяжки лица, диеты, шейпинг. Разукрашенная обезьяна!
Поехали бы в Турцию или в Крым. Нет, ей подавай европейские курорты! Язык бы сначала выучила, а то знает по‑английски двадцать слов. Будет общаться жестами. Обезьяна и есть!
Надо постараться заснуть. Как говорит его психотерапевт, когда вводит в транс: «считаем от одного до десяти, а потом обратно от десяти и до одного». Засыпай!
* * *
Он опять сидел в темноте. Но не в абсолютной темноте. Перед ним было круглое отверстие. Оксана была рядом.
Саша и Оксана собственноручно вырыли эту пещерку в склоне холма. Саша нагружал вёдра землёй, а Оксана оттаскивала их в сторону. Вход был круглый, как в медвежью берлогу, а внутри пещера расширялась так, что могло поместиться четыре человека в сидячем положении. Саша вычитал совет выкопать пещеру в книге Феофана Затворника «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться?».
Теперь они ходили сюда молиться: прислонялись спинами к дальней стене и читали псалмы. Они знали наизусть шестнадцать псалмов. В пещерке было прохладно, тихо и очень хорошо.
Уже год, как Саша взял на себя «подвиг молчальничества»: не разговаривал ни с кем, кроме жены. Оксана находилась в полном послушании у него – не делала ничего, не спросив разрешения. Он решал, когда и сколько ей есть и спать, она не могла даже пришить пуговицу без спроса. Она исповедовала ему также мысли, приходящие ей в голову. Кроме неё, никто не захотел считать Сашу своим духовником.
– Я так больше не могу! – прошептала Оксана.
– Что ты предлагаешь?
– Мы – в прелести. Ты не видишь, как всех плющит от твоего молчальничества? Разве мы не искушаем людей?
– Каждый искушается собственною похотью!
– Ты хочешь стать святым. Это – неправильно! Надо хотеть почувствовать себя грешным, глубоко прогнившим, больным. Это – путь к святости. Пытаясь внешне подражать святым, ты погубишь и себя, и меня.