Он – бесхребетная аморфная тряпка, и отлично это понимает. У него нет стержня в жизни, нет истинной цели, за которую можно умереть. Он – слабовольный конформист, который выдаст все тайны и отречётся от родной матери при первом намёке на пытки. Если бы сейчас произошла революция и отлаженная жизнь рухнула, об него вытирал бы ноги всякий, кому захочется, любой подонок.
Он всего боится: потерять место, прогневить начальника; боится нарушения привычного распорядка жизни, герпеса, геморроя, гриппа. Почему он стал таким бздуном? Тот, который в двадцать лет дрался в клубе за честь подружки, и ему чуть не выбили глаз? Который сражался с ребятами из соседнего квартала, и ему разбили бутылку об голову? Который два раза лежал с побоями в больнице и сидел в камере? Что‑то он потерял, что‑то утратил, что‑то забыл.
Саша вернулся в уме ко времени своих философских исканий. Зачем он послушал бабу? Зачем пригнулся к земле? Может, было бы гораздо лучше, если бы всё было по‑другому?
Засыпая, он уже знал, что увидит во сне свою другую жизнь.
* * *
Он сидел на пеньке, а Оксана сидела напротив него на траве в позе йога.
– Что с нами происходит?! – восклицал Саша. – Просто что‑то невероятное!
– «Аскетические опыты»2 – очень сильная вещь, – согласилась Оксана.
– Мы же делали это для маскировки!
– Вот так Он всех и ловит. У дона Хуана тоже сказано, что Дух охотится на человека.
– Но почему дон Хуан и другие «видящие» не «увидели», что Христос – воплотившийся Бог?
– Наверное, они принадлежали не к той «линии». Если бы они «увидели», их «линии» давно исчезли бы. И ещё: ты представляешь, какие церковники в Мексике?!
– А другие? Почему другие через учение дона Хуана не приходят ко Христу?
– Они видят в мире только то, что хотят. Читают Кастанеду и продолжают верить в переселение душ. Читают: «наши команды становятся командами Орла» и остаются кармистами и фаталистами. Кто не верит дону Хуану, тот не поверит и Евангелию.
Они помолчали.
– Слушай, Оксан, мы впадаем в формализм. Ладан, иконки, баночки с освящённым маслом, святая вода, кропило. Стоим Службу от начала до конца. Мы превращаемся в роботов. Или, ещё хуже, в идиотов.
– Мне тоже плохо от всего этого.
– Ну так давай выделим главное. Наша цель – отречься от мира, победить мир в себе. Стяжать Дух Святой. Что для этого нужно? Поездки в Киев, Псков или Дивеево? Ежедневное каждение и кропление? Может, будем выпрашивать, чтоб наши иконы замироточили в знак подтверждения того, что мы – истинные христиане? Или, лучше сказать, святые? Мы должны делать ставку на внутреннее, вести мысленную борьбу со всякой мерзостью… Надо укрепляться Таинствами, это факт. А вся остальная внешне‑церковная жизнь только ввергает в самодовольство. Дома я молюсь, а в храме молиться не могу, потому что слежу за тем, чтобы вовремя перекреститься и т. п.