– Очень приятно, – девушка улыбнулась, кивнув, и направила взгляд к костру.
Звук барабанов завораживал, заставлял слегка покачиваться, – словно в звуке этом тоже что-то магическое было. Доносился запах жженных трав – видимо, их бросали прямо в костер, – и по земле стелился дым. Движения танцующих были рваными, будто и не людскими вовсе, – животными. Ведьмы то подходили к другим танцующим, то отдалялись, то сливались, то расходились снова. Их танец завораживал так же, как и звук барабанов, от которого в голове было мутно. Вела поняла, что сейчас все собрались у костра, кроме них с Радимиром.
– Почему ты не присоединяешься? – спросила Вела.
– А ты? – ответил он вопросом на вопрос.
– Потому что не желаю, – пожала плечами девушка.
– Вот и я не желаю, – он тихо рассмеялся, – не нравится мне то, что дальше следует.
– А я думала, с кем поведешься… – Вела нервно рассмеялась, но тут же стихла, поймав на себе озадаченный взгляд Радимира.
– Так уж вышло, что ни с кем я не вожусь, – пожал плечами мужчина и кивнул головой в сторону костра, – это не первый раз, когда я ухожу. – Он тихо рассмеялся. – Неправильный даже среди неправильных.
– То есть нас не будут за это… – девушка замялась, – ну, осуждать.
Радимир рассмеялся, – теперь уже в полный голос, – и, успокоившись, прокашлялся и спросил:
– Боишься осуждения тех, для кого границы приемлемого стерты? – Вела повела плечами. На самом деле боялась она не осуждения, а принуждения – свежи еще в памяти воспоминания о том, как Деян желал ей овладеть. – Не бойся, здесь никто не заставит тебя делать то, чего ты не желаешь.
Вела сдержала вздох облегчения. Теперь страх ушел, и она просто сидела, наблюдая за происходящим, и наслаждалась компанией странного колдуна. Танцующие оказывались все ближе друг к другу, а их движения стали более медленными, плавными. За пеленой травяного дыма силуэты размывались – все они сейчас выглядели как единое живое существо.
Вела поежилась. Тепло костра не доставало до них, но только сейчас, когда страха больше не было, она поняла, что мурашки по телу ползут вовсе не от него, а от холода осеннего. Радимир заметил это, придвинулся ближе, прижимаясь своим теплым боком к ее. Вела вопросительно поглядела на него, и Радимир пожал плечами:
– Вижу же, что дрожишь уже, как лист осиновый.