Майкл шёл по коридору, по бетонному, с влажными пятнами на потолке и шумом труб, гудящих как кишечник старого дома. Конвойный не говорил ни слова. Он знал Майкла, кивал при встрече, но держал дистанцию. Адвокаты здесь жили недолго – в моральном смысле.
Комната была не допросной, но близка по духу: четыре стены, дешёвый пластик, зеркало в раме, которая давно не блестела. Внутри – стол, два стула, один с креплениями, другой – для адвоката. Здесь не снимали на видео. Здесь можно было говорить "вчистую".
Игоря привели через пять минут. Он выглядел иначе. Не лучше – иначе.
Майкл заметил это сразу: взгляд стал ровнее. Не испуганный и не потерянный, а как будто выдержанный. Он сел и ничего не сказал.
– Спал? – спросил Майкл.
– Немного.
– Ел?
– Говорят, курица. На вкус – как тоска.
Майкл хмыкнул. Он не знал, умеет ли Игорь шутить. Теперь знал. Это был маленький тест: сказать что-то, чтобы выдать себя. Убийцы не шутят о еде. Они шутят о морали. О «вынужденных решениях». О справедливости.
– Послушай, – начал Майкл, наклоняясь ближе. – Нам дали пятнадцать минут. Никто не пишет. Никто не подслушивает. Это значит: ты можешь сказать то, что не должен был. Или то, что тебе запретили говорить.
Игорь медленно положил ладони на стол. Разжал пальцы. Они были тонкие, но сильные. Пальцы программиста, а не бойца. Он посмотрел Майклу в глаза.
– Я был в квартире, – сказал он. – Я знал её. Мы встречались несколько раз. Иногда – для интервью. Иногда – просто поговорить. Она хотела, чтобы я объяснил ей, как работает кодировка в одном приложении. Там шла речь об отслеживании через камеру, скрытом доступе к микрофону. Я объяснял. Всё.
– Она писала об этом?
– Да.
– Для кого?
– Не говорила.
– Почему?
– Она боялась.
– Кого?
Игорь не ответил сразу. Губы сжались в тонкую линию.
– Она не называла имен. Только – "те, кто заплатил за молчание".
Майкл понял: линия расследования Эмили была реальна. Не случайная публикация, не домыслы. Она знала, куда копала. И если верить Игорю, она вовлекла его не по глупости, а намеренно.
– В день убийства вы ссорились?
– Нет.
– Была тишина?
– Да. Мы пили чай. Она сказала, что думает уехать. На время.
– Почему?
– Сказала: “Я написала слишком много.” И добавила: "Теперь они придут."
Майкл нахмурился.
– Что значит “написала”? Где текст?
– У неё был блокнот. Она всё вела от руки. Даже пароли. Сказала, что не доверяет цифровому.