"А может, перегнать?
Конечно, обогнать!",-
Догнать, ведь это, право, слишком мало.
Завёл свой лимузин,
И свиста новых шин
Не услыхал в пылу опереженья.
А дед всё гнал и гнал,
Как будто Бог послал
Его ко мне для нашего сраженья.
Вот стал я догонять,
Затем опережать,
И, наконец, оставил клячу сзади…
Как вдруг в карданный вал
Мне камешек попал,
Как будто бы усмешки Бога ради.
Тут дед меня достал,
Сравнялись мы, он встал,
И бодро вышел, хлопнув ржавой дверью,
И живо говорит:
"Ну, что там барахлит
У новенькой твоей, давай проверю."
"Да нет, спасибо, друг!",-
С губ сорвалося вдруг,
И он заулыбался старой рожей.
"Скажи ка лучше, дед…"
Он перебил в ответ:
"Да, знаю, моя кляча, про которую ты хочешь спросить: "Как она называется?",– так она называется – "Запорожец."…
С тех пор я всё не сплю,
Я по ночам молюсь,
Хочу машину выпросить у Бога;
Тогда сказал мне дед,
Что клячи лучше нет,
Чем "Запорожец" – русской Бог дороги…
Юношеское…
Подёрнулись инеем кроны…
Подёрнулись инеем кроны…
Бушует синичий народ…
Дворняга гоняет ворону…
Прозрачен и чист небосвод…
Февраль… Разударилось Солнце…
И зимний последний мороз
Надрывно стучится в оконце
И дышит весной… прямо в нос…
Юношеское…
Софизм…
Изо всех сил я приложу все свои силы,
чтобы никакая сила не в силах была поколебать моей силы…
Юношеское.
Меня невозможно простить…
Меня невозможно простить,-
Вопрос это или угроза,-
Ничем тебя не удивить,
Я знаю, ты скажешь: "Заноза.",-
И в этом ты вся, я же знаю,-
Ты голову склонишь к плечу
И молвишь: "Я всё понимаю.",-
Добавив: "Но я не хочу…"
1999 год.
Андрею…
А всё же чем-то мы похожи…
Нас, не добитых нудью стуж,
Двух мух, которых нету строже,
Разбудит вечно пьяный муж
Евграфий… Бог с ним!.. Спать пора!..
"Ювентус"… Мама… Три утра…
Примерно 1990 год…
Юношеское прозрение…
Ты – моя Марина Влади,-
Ты мою рубашку гладишь…
Около 1990 г.
Моему деду…
Под Харьковом, у малого Донца,
В июне месяце сорок второго
Немецкий снайпер в голову бойца
Прицелился и ждал удачи снова.
А тем бойцом был мой живучий дед,
Тогда ещё и мама не родилась,
Теперь уж деду восемьдесят лет,
И, кажется, что это всё приснилось.
А было так… Мой дед в разведку шёл,
"Разведка боем", – это называлось,
С моста на землю он едва сошёл,
И до кустов два шага оставалось;
И вздрогнул дед, и куст схватил рукой,
И вдруг в глазах от боли потемнело,
Как будто он узнал о пуле той