– Whiskey, – ответил мужчина и добавил: – Double, please.
Расплатившись, Эмиль залпом опрокинул стакан, резко встал и вышел.
Пройдя пару сотен метров, он поймал такси и направился домой. Машина мчала по пустым улицам спящего города с такой скоростью, что Эмиль не успевал выдумать историю, которая бы оправдала его столь позднее возвращение домой. Заводя интрижки на стороне, он всегда придерживался правила – ночевать только дома, с семьёй. Но в этот раз всё сложилось иначе. Закончив работать, он не захотел ехать домой, хотя утром жена сказала, что приготовит на ужин его любимый рамен.*** Вместо этого он отключил телефон и поехал в другой конец города, словно убегая от всего, что стало таким привычным.
Разъезжая по району, который был ему малознаком, рассматривая улицы и здания, которые он раньше не видел, Эмиль вспомнил себя, впервые приехавшего в Торонто двенадцать лет назад. Тогда он с таким же любопытством разглядывал высотки из стекла и металла, чистые ухоженные газоны и людей, которые выглядели совершенно не так, как люди в его городе. И дело даже не в том, что среди них были представители самых разных национальностей; не в том, что они говорили на чуждых ему языках; не в том, что они одевались совсем иначе, нежели его соотечественники. Они в принципе были другие. По крайней мере, так ему казалось.
В новой стране всё было по-другому – так не похоже на родную Россию – и уж совсем не похоже на Кавказ, где Эмиль родился и вырос. Культурный шок, который он испытал, длился около года, пока он, наконец, не привык к жизни на новом месте. Судьба подарила ему шанс начать жизнь заново в стране, которую считают одной из лучших для миграции. Грехом было бы не воспользоваться данной возможностью, думал Эмиль, поэтому покинул родину не колеблясь. Он уволился из органов, где прослужил восемь долгих и тяжёлых лет, расписался с одноклассницей, которую знал с детства, и улетел с ней в Канаду, где она проживала с самого окончания школы. Так, буквально за месяц-два он круто изменил свою жизнь, о чем, по большому счету, никогда не жалел.
Конечно, в первый год в новой стране было нелегко. Отсутствие привычной обстановки, близких друзей, коллег и даже еды – угнетало. Иногда он ловил себя на мысли, что готов бросить всё и вернуться домой. Но привыкший жить разумом, а не сердцем, он тут же отгонял эту мысль прочь, продолжая адаптироваться к новой жизни.