Уже почти влюблённые, или, точнее, легонько раненные коварным Купидончиком, выбрались из подвала наружу. Темнело. Или бесконечно, по-летнему, вечерело. Не бывает абсолютной черноты московской июньской ночью. Шаловливый Бог любви не отставал и осыпал их градом прозрачных стрел, тоненьких как иголки. Так он заставлял парочку теснее прижиматься друг к другу, усиливая эфемерное родство душ, непреодолимое притяжение тел и легкомысленный ветерок в голове. Ничего не оставалось, как укрыться от стрел Купидона в квартире Нины. Это было быстрее и проще всего.
Спина выгибалась высокой дугой, сама собой, древним рефлекторным движением. Её пятки состыковались с его бёдрами надёжно и легко, словно это происходило уже сотни раз. Откуда-то всплыло в приятно затуманенной голове слово из восемнадцатого века – "упоительно". Валялись в постели, берегли, не хотели вспугнуть это наслаждение прикосновений к каждому сантиметру кожи. Прям французское "жэ тэм" какое-то.
– Ницца, ты реагируешь как двадцатилетняя девчонка. – Сказал Нине её умудрённый жизненным опытом возлюбленный двадцати четырёх лет.
Очнулись только когда вместо аромата кофе из кухни потянулась едкая гарь.
– Ой, забыла джезву на плите! – Нина босиком побежала спасать новомодную стеклокерамическую поверхность.
Кофейная гуща неаппетитно растеклась по плите как коричневая лава из рыжего вулкана терракотовой джезвы. Миша тоже выпрыгнул из постели, моментально оказался уже в красных трусах, и в два шага метнулся на кухню. Жарко прижал Нину к себе, обхватив за талию.
– Авария! Погубили мы твою принцессину кухню, Ницца-Озорницца. – Он прицокнул языком, шутливо подчёркивая эти две затейливые "це".
–Ладно, содой ототру.
– Чем-чем?
– Содой! Ты знаешь химическую формулу соды?
– Нет.
– А соли, обычной соли, вот, которая на кухне в солонке?
– Нет.
– Хлорид натрия, карбонат кальция – тебе это о чем-нибудь говорит?
– Нет, но звучит красиво. Завораживающе!
– Ты прикалываешься, да?
– Нет.
"Ничегошеньки он не знает. Другое поколение. Культурный разрыв. И Настася выросла бы такой же. Если бы не зубрила я с ней химию, все эти электронные оболочки, аш два о и цэ о два".
– Что будем делать со всем этим? – Миша сидел на высоком табурете как птенец на жёрдочке.
– Сосиски будем есть. – Нина заглянула в холодильник. – Сыр "бри", помидоры с майонезом.