Высокие железные ворота выставки заскрипели и медленно растворились. Из здания вырвался писклявый голосок молодой певички, подпевая ржавым петлям, и взбудоражил толпу. Люди заулюлюкали, затолкали друг друга в спины: первые ряды громко заржали, распихали по сторонам охранников в оранжевой форме и побежали вглубь серых залов; справа и слева зашуршали кусты, из них повыпрыгивали пухлые, измазанные майонезом и кетчупом дети, срывая и топча красные лепестки цветов, грязными ручками и ножками. К моей спине приклеилась недоеденная котлета, и легкий пинок отправил меня на мягкий газон.
Отряхивая отутюженные брюки и пытаясь смахнуть прилипшее мясо, я медленно поднялась с земли. Ветер гонял пустые стаканчики из-под газировки и мятую жирную бумагу по асфальтированной дорожке, оставляя мусор в зеленой траве. Я остановилась на опустевшей площади перед ржавыми воротами и протянула билет охраннику, разгадывающему кроссворд на смартфоне. Мужчина отмахнулся от меня, не отрывая взгляд от экрана.