В последующие дни судьба смилостивилась, и я познакомилась с женой Лимонада и ее чопорной фрейлиной, тщетно пытавшейся обучить меня местной грамоте. Увы, безуспешно. Клыкастые "афро-эльфы" исчезли, что меня, признаться, огорчило. Зато появилась немолодая женщина с вычурной высокой прической и совсем юная девчушка лет пятнадцати, которые практически обосновались в моей комнате. Трантициэль – так звали мою новую учительницу. Она одевалась скромно, в отличие от пестрых обитателей дворца, вела себя почтительно, но непреклонно. Трапеция – так я окрестила учительницу для удобства. Маня, ее помощница, старательно записывала все обрывки русских слов, вылетающих из моей головы, в потрепанную тетрадку.
Завтраки и ужины превратились в монотонное поглощение одних и тех же четырех блюд, успевших набить оскомину. Спустя пару недель, когда я начала хоть что-то понимать из сумбурного потока жестов и непонятных слов, к нашим ежедневным языковым мучениям присоединился Алетхинэф иль-что-то-там. Три безуспешные попытки выговорить его имя закончились компромиссом: отныне он – просто Алеша. На второй же день у Алеши появились странные украшения с мутно-голубыми камнями на ушах и шее, и наше общение улучшилось. Казалось, он понимал половину моих русских фраз. Оказалось, он младший принц, не претендующий на престол, а потому – беспечный и веселый. Я уговорила его сбежать на прогулку за пределы дворцового леса, но осуществить этот дерзкий план удалось лишь неделю спустя.
После очередного завтрака Алеша просто схватил меня за руку и потащил по выбеленной камнем дороге. Я ожидала увидеть за лесным массивом неприступную стену железных ворот или что-то подобное, но деревья редели, пока не расступились, открывая широкую поляну, в самом сердце которой лежал каменный круг мостовой. Вдоль него теснились импровизированные лавки, ловко сооруженные из повозок, а чуть поодаль виднелся навес, где неспешно паслось небольшое стадо разномастных лошадок. Это место вполне могло бы сойти за ярмарку, если бы не странная тишина и приглушенная палитра красок. Никто не зазывал к своему товару, и, казалось, здесь не принято было торговаться.
Никакой суеты, несмотря на немалое количество народа. Мы двинулись по кругу, разглядывая лавку за лавкой. Торговец мехами не привлек моего внимания, и мы перешли к следующей – лавке тканей. Ткани поражали своим разнообразием, явно принадлежа разным культурам и отличаясь качеством. Здесь и яркие полотна с крупным, пестрым орнаментом, и плотные ткани с блестящей каймой, и нечто, напоминающее мягкий трикотаж. Я украдкой взглянула на принца, заметив, как он трогает пальцами переливающийся атласный отрез небесно-голубого цвета. Я тоже решила ощутить шелковистость тканей.