Меня оставили наконец в покое, я завернулась в одеяло, потому как простыня тоже была на мне, и решила просто прикинуться хот-догом. В комнату еще делали попытки зайти какие-то девушки и что-то, видимо, мне предложить, но я не подавала признаков жизни. После утреннего дебоша никто не хотел со мной связываться. Так, в блаженном одиночестве, я пролежала до вечера, успев вдоволь понежиться в постели, проголодаться до звона в желудке и, самое главное, договориться с собой о ключевых моментах моего пребывания в этом странном месте.
Когда начало смеркаться, в дверь настойчиво постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вплыла делегация во главе с Оно. В руках Оно бережно покоился корсет из той самой синей ткани, а за ним, словно свита, следовала вереница девушек, несущих что-то еще, все того же лазурного оттенка. Корсет пришелся впору, оказался на удивление удобным и не слишком утягивающим, отчего на моих глазах выступили слезы счастья. Мой порыв, видимо, был истолкован неверно, потому что спустя пару минут ко мне пожаловала клыкастая подруга.
Я скорчила самое умильное выражение, на какое только была способна, и она тут же принялась переводить мои гримасы вечерней делегации. Платье было сделано как дополнение корсета и состояло из двух частей, широкая, ниспадающая до пола юбка и коротенькая кофточка, призванная прикрыть плечи и руки. Результат превзошел все ожидания. И как они только умудрились отыскать эти невесомые, голубоватые полупрозрачные тапочки? Предлагали, правда, еще нечто странное, сверкающее, на чудовищной платформе, и розовые башмачки на умопомрачительном каблуке, но я решила, что на сегодня с неудобствами покончено. Да и падать с такой высоты совершенно не хотелось.
Когда меня, наконец, затянули в это великолепие, я от души пожала Оно руку и даже обняла его. Он отреагировал не сразу, но улыбка не сходила с его лица, так что я решила, все в порядке. Делегация осталась довольна, Оно покинул нас, и тут же начались пытки с прической. Я пару раз шлепнула назойливых девушек по рукам, выхватила гребень и, сдерживая слезы, просто расчесала свою, хоть и короткую, гриву.
А потом клыкастая подхватила меня под руку и вывела наружу, где уже дожидались кавалеры. Видимо, таков их обычай – девушек сопровождают юноши. Сугубо жестами я выяснила у клыкастой, что ведут меня не на казнь, а на трапезу, и потому, благосклонно кивая, принялась разглядывать спутников.