– Я чувствую себя попавшей в капкан. Почему вы так смотрите, Артём Сергеевич? – продолжала Ирина Александровна, чуть склонив голову, но не меняя позы.
Королёву показалось, что она для себя уже решила, что прошла точку невозврата. Ей ничего не оставалось, как только ждать его действий и реакции. Предлагать себя дальше ей явно не могло позволить воспитание и чувство собственного достоинства. А перевести диалог в шутку у нее, видимо, не было сил. Ирина Александровна, как натянутая струна, замерла в немом ожидании, только ее глаза продолжали смотреть на него смело и вызывающе нагло. Он сознательно испытывал ее терпение и молчал.
Ему понравился эффект, произведенный ее низким голосом, понравились ее потемневшие глаза и бесстыдство, которое блеснуло в них. Ему вдруг почудилось, что она одета не в офисный костюм, а в шелковое кимоно, в складках которого прячется катана. И сейчас она будто на мгновение обнажила лезвие меча. Это было так быстро и неожиданно, что он еще не успел понять, что ранен.
Королёв сглотнул, оторвал от нее взгляд и посмотрел на часы. «Сколько ей лет? Какая дерзость на узком румяном личике… Так умело прятать эту дерзость сможет не каждый», – подумал Артём Сергеевич.
– Нам нужно работать, Ирина Александровна. У меня через пятнадцать минут назначена встреча в конференц-зале, и я не могу ее перенести. Нам нужно поторопиться, – его голос вдруг лишился веселых шутливых ноток. Королёв стал подчеркнуто отстраненным и вежливым, слова выговаривал с особой отчетливостью, как будто Ирен могла его не понять.
Она кивнула и стала выкладывать на стол нужные документы.
Когда Ирен закончила все дела, многолюдный офис почти опустел. День выдался тяжелым. Ей казалось, что он начался двести лет назад.
В кабинете у Дмитрия Алексеевича у них состоялся откровенный разговор, не выматывающий, но довольно неловкий.
Ирен относилась к Дмитрию Алексеевичу, как к дядюшке. Он был старше ее всего лет на тринадцать, но, казалось, годится в отцы. Он очень много знал об искусстве Греции и Египта, отлично разбирался в художественной литературе. Часто его советы прочитать ту или иную книгу открывали для Ирен целые вселенные. Так, благодаря ему, она узнала о творчестве Ги де Мопассана и Паустовского, оба писателя потрясли ее. У Ирен с Дмитрием Алексеевичем сложились теплые отношения, симпатия друг к другу подкреплялась чаепитиями в обеденные перерывы, во время которых они с удовольствием дискутировали о прочитанных книгах. Но сегодняшнее происшествие дало обоим понять, что они уже долгое время игнорировали некоторые вещи относительно друг друга. Ирен поняла, что нравится Дмитрию Алексеевичу намного сильнее, чем просто хороший собеседник.