– Ты едешь в четверг на аперо? – спросил Паша Веронику.
– Да, конечно.
– Это хорошо. У меня для вас, возможно, будет новость, но это еще не точно, я хочу с Майей все сначала обсудить.
Паша как обычно… Интрига, интрига. Все в своей жизни, любой свой поход в столовую он описывает именно так: «А я себе закажу… Но об этом вы узнаете в столовой…» Вероника посмотрела на Пашу, но он лишь улыбнулся ей, и она не стала спрашивать. Захочет – расскажет, не захочет – не расскажет…
Ровно в шесть Вероника выключила компьютер и, попрощавшись со всеми, поехала домой, покормила обиженного на что-то кота и включила сериал. Она плохо переносила тишину и всегда перед сном включала что-нибудь не сильно умное. Хотя раньше было не так. Раньше она могла долго читать и долго гулять, но сейчас уже не могла представить полчаса без проверки телефона и прогулку без музыки в наушниках. Аня говорила, что нужно привыкать к тишине, иначе организм не справится, и это правда, конечно. Но Вероника все еще не привыкла быть одна. Она ушла от мужа в начале года, хотя, по правде, давно надо было и не надо было столько ждать.
Андрей говорил, что она его бросает из-за ее секты, как он называл «Тринити», но это было не так. Просто с Андреем она была несчастна. Это было не так заметно, пока она работала в своей старой компании, в ИМПе. Ее руководитель, Олег, был настолько ужасен, что по сравнению с ним даже муж казался принцем на белом коне. Если в Андрее и было что-то положительное, так это то, что он не был Олегом. «Не как Олег» было лучшим комплиментом. «Не похож на Олега» было условием хорошего отношения Вероники. Мир для нее делился на две части: Олег и все остальные, и все остальные были не так плохи. Ко всем остальным можно было привыкнуть.
Но в «Тринити» все было иначе. Веронику ценили, любили и поддерживали, и возвращаться домой после рабочего дня становилось пыткой, как прыгать в яму с навозом каждый вечер после приятной прогулки по лесу. Она ушла и не пожалела ни разу, и ей казалось, что она просто болела долго и теперь вылечилась.
И такие истории случались у многих в «Тринити»: их браки, их дружбы, их образы жизни не выдерживали столкновения с нормальностью – добрым, открытым, любознательным миром, в котором все хорошие и ты в нем хороший.
Андрей говорил, что она останется одна, но нет, она не была одна сейчас. У нее было «Тринити», была Аня, ее настоящая, лучшая и в общем-то единственная подруга.