Меня не тревожит ветер, мурашки.
Мне все равно, похоронить себя в той ночке.
Если жить так, то значит быть,
А быть значит любить.
Я запутан в этой пучине. Я мертв?
Время встало. Передо мной она.
Слово, теперь одно.
Если оступишься, то дно.
Она показала закат, тот, что пол небо скрыл,
А нас любовью накрыло,
Мы не забыли тот день, была весна, теплело.
Она меня слепит, она меня лепит, скульптор про лето.
Про то лето или весну, когда я в сказку впаду,
Наверное умру.
Цветы, втоптаны в землю,
Как алая кровь,
Я жив, я мертв, но воскресну вновь…
«Тебе подарю»
Я тебя прошу не начинай,
Не начинай,
Я не видел тебя, не слышал тебя,
Просто оступился,
Просто на миг забылся,
Ты пойми только ты нужна.
Я тебе подарю, вон ту звезду,
Как ту луну,
Как те цветы,
Где мы были вдвоем
Пройдемся по парку забудем о всем
И насладимся в нашей любви.
Дурные слова забудь,
Ты обиды мои прости,
Хочешь казни,
Хочешь накажи, но сначала,
Но сначала.
Я тебе подарю, вон ту звезду,
Как ту луну,
Как те цветы,
Где, мы были вдвоем,
Пройдемся по парку забудем о всем,
И насладимся в нашей любви.
«Снежная моя»
Ты нежная моя,
Ты белоснежная моя,
Когда ты смотришь на него,
Сердце замерло моё.
Жду тебя, хожу один,
Листву пинаю по дворам.
Моя бывшая уйдет,
С собой дожди заберет.
Ты нежная моя,
Ты белоснежная моя,
Накроет белым покрывалом
Белоснежная моя,
Каждый год влюбляюсь снова,
В белоснежную мою,
Забери меня в ледяную даль,
Королева снежная моя.
«Моя жажда»
Сегодня я целовал тебя во сне,
Ты в бежевом платье с узорами в цветах,
Сияла и улыбалась мне,
Я таял, как под солнцем ледник во льдах.
Улыбка, блеск глаз твоих меня ласкал,
Прикосновения рук, как нежный шелк
По мне мурашками стекал,
И не упрекал, я этого так долго ждал.
Не ждал, а жаждал, как странник по воде
Заблудившийся в песках пустыни по жаре.
Но отрыв глаза, только шторы и окно,
А губы будто целовали… Увы не суждено.
«Чернила»
Когда умру – умолкнут все вопросы,
Исчезнут тайны, будто их и нет.
Забвение растает, словно воск,
Но буквы пробьют мрак сквозь тысячу лет.
Не плачь. Туман саваном ляжет строгим,
Жизнь – курок, что выжег в виске звезду.
Вспыхнет кровь рубином на подоле строгих строф,
Эхо – патрон, застывший на ходу.
Я дни рождал пером, как акушер,
Метель выла клинком в рёберный щит.
В запятых – седина пороховых зарниц,
В разрывах фраз – осколки боли бьют в набат.
Забвенья свинец осядет пудрой блёклой,