– Просто этот вариант не для тебя. Что на счет центра реабилитации, ты же долго работала над его открытием?
– Я выстрадала весь проект, осталось найти только деньги, – бросила она, не отрывая внимания от светлого комочка в ладони. – Чем и займусь сегодня на встрече бизнес-клуба. Папа меня позвал, ты тоже пойдешь. Думаю, можно там инвесторов найти.
Ника что-то ответила, но Саша не слушала. Каждый раз, когда она брала в руки свою душу, становилось не по себе. Жесткая, в келоидных рубцах, до сих пор местами кровоточащая – печальное зрелище. Но Саша любила ее, конечно любила. Помнила время, когда душа в обе ладони не помещалась, светилась, как монтажный прожектор, была мягкой и теплой. Как у детей в глубине зала. Саша бросила короткий взгляд на детскую зону, улыбнулась.
Малыши лет четырех катали по ковру свои души, размером с шары для боулинга: те поблескивали, искрились, будто живые, повторяли за носителями. Душа Саши тоже светилась: порой даже ярче, чем можно было представить, только свет рубцы не лечил. У всех они были в той или иной степени, смотря сколько раз тебя ранили и предавали. Обычно это влияло на уровень яркости, упругость. Но у Саши был нетипичный случай.
– Нет, оно того точно не стоит, – она мотнула головой, сморщилась, суетливо спрятала душу обратно, коснувшись груди. – Без света в душе долго не живут. А если живут, то просто существуют, – пробубнила она себе под нос.
– Этот мир давно сошел с ума, – отмахнулась Ника. – Люди тратят бешеные бабки на средства для ухода и блеска души, а шоу-бизнесу подавай нулевое свечение. Ну, бред же? – чуть более возмущенно, чем следовало, всплеснула руками она.
Саша вздохнула. Про это мало кто говорил, но иногда яркость души затмевала мозги. Организм не мог справиться с душевной и интеллектуальной нагрузкой – приходилось чем-то жертвовать.
На слова сестры Саша ничего не ответила. Сама как-то два года назад потратила пятнадцать тысяч на разрекламированный чудо-крем, якобы придающий душе блеска. Ее мясистые рубцы под слоем мази лишь начало жечь, пошла аллергия. На такие случаи, как у нее, очевидно, лекарство еще найдено не было.
Саша знала, что не одна такая ущербная: ее травма – не магия. Но почему-то о таком зазорно было говорить. Как о работе в порно или о педофилии. Людям всегда было легче оголить тело, чем душу, но презрение к травмированным душам Саша понять не могла. Поэтому взялась за проект реабилитационного центра – как и все в организме, в нужных условиях, душа могла восстанавливаться. Нужно было просто уделять этому время.