Евгений отчетливо услышал в ее голосе скуку. Он даже Смерть заставил скучать.
– Есть ли жизнь после смерти?
– Ты сам себя слышал? – скептично изогнула бровь Смерть, – это оксюморон даже в вашем понятии, не то, что в нашем.
Евгений поник, но не разочаровался сильно – он из жизни уходит не ради ее продолжения.
– Как зовут? – Смерть взяла на руки подбежавшего померанского шпица.
– Рекс, – устало ответил Евгений.
– Есть с кем оставить?
– Да, сегодня вечером придет соседка.
– Ясно, – пожала плечами женщина, потрепала Рекса за ухом.
– А… – Евгений уже боялся задавать вопросы, потому что быть осмеянным самой Смертью не очень хотелось, – а Бог есть? Ну там, рай и ад?
Евгению еще в детстве говорили, что суицидники возносятся точно не на небеса, поэтому этот вопрос он особенно хотел прояснить.
Женщина в кресле взглянула на свой маникюр.
– Когда человек умирает, в охваченный короткой агонией мозг поступают микро-импульсы, которые создают галлюцинации, а там уже ты видишь то, во что верил и чем жил – рай, вальхаллу, ад или просто близких.
Такой ответ Евгения вполне устроил.
– Можно еще последний вопрос?
– Да хоть два, – мягко улыбнулась Смерть.
– Почему вы в черной мантии и с косой? – Евгению вдруг стало неудобно.
Помимо петли на шее и затекших ног.
– Так униформа, дорогой. Ты носишь галстуки, а я косу, – ухмыльнулась женщина, – у первых людей, чьи представления и выдумки создавали нам образы, была скудная фантазия.
– Ясно, – грустно кивнул Евгений. Он ожидал большего. – Ну ладно тогда, – протянул он, – прощай, Рекс, – Евгений в последний раз взглянул на своего друга, кивнул Смерти в знак уважения, шагнул в пустоту…
И упал на пол, наблюдая рядом с собой отрезанный острой косой край веревки и удаляющуюся фигуру Смерти в дверном проеме.
Услышал уставшее, брошенное через плечо:
– Иди работай, олух. Не одной же мне с утра по понедельникам вставать…