«Постарайся сдержаться, Максвелл, – невозмутимо ответил Док Колман, протирая очки, которые постоянно запотевали от влажности. – Рвотные массы могут привлечь нежелательное внимание. А судя по нашему первому знакомству с местной фауной, внимание здесь лучше не привлекать».
Капитан Торн шел впереди, его «калаш» рыскал из стороны в сторону, выискивая любую потенциальную угрозу. Он не обращал внимания на болтовню Лаки – снайпер всегда ворчал, это был его способ справляться со стрессом. Сейчас Кэпа больше беспокоило состояние самого Лаки – тот все чаще морщился и потирал ногу, а его обычная язвительность приобретала какой-то лихорадочный, злой оттенок. Да и рана Кувалды, полученная вчера от той твари в музее – хоть Слэдж и молчал, как партизан на допросе – тоже не давала ему покоя.
«Слэдж, как рука?» – не оборачиваясь, спросил Кэп.
«Нормально, Кэп, – отозвался гигант, шедший сразу за ним. – Просто чешется немного. Как будто там муравейник устроили».
«Это плохо, – тихо сказал Док, так, чтобы услышал только Торн. – Зуд – нехороший признак. Особенно в таких условиях».
Они вышли на небольшую поляну, где сквозь багровый туман пробивалось чуть больше света. Здесь росла трава – жесткая, почти черная, с острыми, как бритва, краями. В центре поляны журчал ручей, вода в нем была мутной, с каким-то красноватым оттенком.
«Вода!» – Лаки, забыв про боль в ноге, рванулся к ручью. – «Наконец-то! А то у меня во рту такая Сахара, что бедуины бы позавидовали».
«Стой, Максвелл!» – гаркнул Кэп, но было поздно. Лаки уже опустился на колени у ручья и, зачерпнув пригоршней, жадно пил.
«Твою мать, Лаки! – Кэп подскочил к нему. – Ты совсем рехнулся? Кто знает, что в этой воде?!»
Лаки вытер рот тыльной стороной ладони. «Да ладно, Кэп, вода как вода. Немного… странно пахнет, конечно. Как будто ржавчиной и… еще чем-то. Но пить можно. А то я сейчас сам превращусь в мумию». Он снова зачерпнул и выпил.
Док Колман с тревогой смотрел на воду. Он достал из подсумка пустую флягу и осторожно наполнил ее, брезгливо отгоняя от поверхности какую-то мелкую, похожую на пиявку, тварь. «Я бы не советовал увлекаться, Лаки. Мы не знаем состав этой воды. И цвет у нее… не внушает доверия».
«Да брось, Док, ты всегда паникуешь, – отмахнулся Лаки. – Если я от этой водички отращу себе третью ногу, то буду еще быстрее бегать от местных зубастиков. Сплошные плюсы». Но его лицо было бледным, а на лбу выступила испарина. Головная боль, о которой он упоминал раньше, похоже, усилилась. Он потер виски. «Хотя, башка и вправду раскалывается. Может, это от обезвоживания?»