Я воспротивилась внезапному побегу Аваддона. Не знаю почему, но рядом с ним в кишащем монстрами месте я ощущала себя спокойнее, увереннее.
Будто прочитав мои мысли и почувствовав мое неодобрение в виде впившихся в его ладонь ногтей, Повелитель Смерти ухмыльнулся.
– Не переживай. Я зачарую твою дверь магией, никто, кроме меня и Клары, не сможет обойти барьер. – Супруг высвободил руку и щелкнул меня по носу.
Пока я мялась, лакей отворил дверь и, низко поклонившись, отошел на почтительное расстояние.
Аваддон широко развел руки в стороны, призывая силу. Струйками потянувшаяся из пола мгла сначала скользнула по его точеному телу к пальцам, а потом, сорвавшись с них, точно разъяренный зверь с цепи, набросилась черными всполохами на дверь, уничтожая золото створок.
Лу и Клара тихо охнули и отскочили подальше к стене, чтобы случайно не напороться на древнюю магию. Я же не шелохнулась.
Когда сила Смерти развеялась, дверное полотно перестало походить на пласт дорогого металла, преобразовавшись в подобие черной дыры, набрасывавшейся на любого, кто посмеет нарушить покой хозяев.
Я поежилась, нехотя придя к выводу, что придется бесстрашно шагнуть в кружащееся спиралью марево. Клара хоть и была наивна, но вот умом не обделена, поэтому, отрывисто вздохнув, она дала понять, что догадалась о нашем будущем «подвиге».
Поведя подбородком, Аваддон приказал Лу и лакею следовать за ним. Даже не попрощавшись, он грациозно устремился к лестнице, подсвеченной факелами – костяными руками, державшими огонь.
Мое самолюбие уязвленно обожгло, заставляя заломить пальцы. Супруг был настолько уверен, что я не ослушаюсь и не попытаюсь удрать, что тут же захотелось утереть ему нос.
Вот просто из вредности!
Однако Повелитель Смерти наглядно показал, что магия теней – ничто по сравнению с таившимися на каждом повороте преисподней ужасами. Да и снова подвергать фрейлину опасности – безрассудно, поэтому я отбросила взбалмошную идею.
Клара замялась, с опаской поглядывая на водоворот тьмы вместо двери.
– Если меня стошнит, обещайте не рассказывать об этом Ричарду. Он и так считает меня слишком тщедушной.
Напоминание о старом друге, по которому я до безумия скучала, ускорило пульс и осело пеплом в защипавших от подступающих слез глазах.
– Думаешь, мы его еще увидим? – Спрятанная на задворках сознания паника, что больше никогда не удастся вдохнуть свежесть хвойных лесов Абракса, пробилась наружу сквозь сломанную плотину.