Пилот громогласно смеется, снова сотрясаясь всем телом.
– Помнится, еще две недели назад ты сам искал с ней встреч.
Бросаю на сослуживца выразительный взгляд: он бы еще Рождество припомнил. Но что правда, то правда: в первые дни на «Искателе-VIII» я был не против провести время с симпатичным вторым пилотом. Курорт же, Раш сам сказал. У нас было даже несколько приятных встреч, но…
– Это было до того, как я узнал, что Китти дома ждут муж и трое детей, – напоминаю, качая головой.
Мы далеко от ее дома, как и от моего – по правде говоря, вообще у черта на куличках, – и мне глубоко безразлично, какую ораву она оставила за спиной, уйдя на службу. Но бессмысленного вранья на дух не переношу: сначала Китти плачется мне в жилетку, что одна-одинешенька в этом враждебном мире, а потом я застаю ее за записью полного воздушных поцелуев видеописьма своим домочадцам. Блеск, искренняя ты моя.
– Принципы тебя погубят, – смеется Раш.
Пожимаю плечами. Не считаю, что принципы – худшее, что во мне есть.
– Эй, а это что? – Резко сажусь в кресле, вглядываясь в обзорный экран.
– Где? – пугается пилот.
Пожалуй, все же догадываюсь, почему его сослали в эту глушь: дело не в какой-то оплошности, а в возрасте – несмотря на свой опыт и усердие, Раш уже не тот, каким я знал его раньше.
– Сектор два-три-шесть, – говорю быстро. И, не дожидаясь его реакции, так как понимаю, что она будет гораздо медленнее моей, сам тянусь к пульту и увеличиваю нужный участок. Пока там видна лишь тускло мерцающая точка, но при увеличении…
– Дредноут, – ошарашенно произносит Раш.
Вижу. Новенький, вооруженный до зубов – читал про такие.
Пилот сверяется с показаниями приборов и сообщает нерадостную новость:
– Курс: прямо к нам.
Похоже, мы таки надоели тем мелким пиратам, за которыми таскаемся вторую неделю, и они запросили помощи у друзей покрупнее. Иначе зачем судну без опознавательных знаков идти на сближение?
Чтобы не отвлекать Раша, сам вызываю капитана.
– Кэп, – зову, поднеся запястье с коммуникатором к губам, – прием. Вы меня слышите?
В ответ слышен треск, потом шуршание.
– Слышу, слышу, – раздается затем. – Кто это? Новенький, ты? Э-э… Как там тебя?
Приподнимаю брови, смотря на светящийся экран комма, на котором идет отсчет секунд разговора. Спустя три недели поинтересоваться, как зовут твоего нового подчиненного, это сильно.