Золотые годы моего детства
Не всё всегда было плохо. Я родилась в Санкт-Петербурге, но примерно с двух до шести лет жила у бабушки в Севастополе. Бабушка моя была родом из Воронежской области, а в Севастополь приехала до войны и так там и осталась. Там же родилась моя мама. Я считаю Севастополь своим родным городом, потому что там осталась частица моего сердца и я всегда буду по нему тосковать.
Бабушка и дедушка по маме
Как я сказала выше, обстоятельства сложились так, что мне пришлось какое-то время жить с бабушкой и дедом, который был отчимом моей мамы, я называла его дядя Витя и он был мне как родной: он заботился обо мне, возил на плечах, доставал для меня дефицитные продукты и называл «Малышка Машенька». У него не было детей и внуков, и он любил меня, как родную внучку. Вообще, дядя Витя был добрейший, отзывчивый человек, и, многие пользовались его добротой (особенно соседи: они постоянно просили его о чём-нибудь), а сами над ним посмеивались. Он был похож на индейца: чёрные, как смоль, когда-то, волосы покрылись сединой, небольшие карие глаза, смотревшие иногда задумчиво, иногда проницательно (один зрачок был наполовину закрыт бельмом, что придавало его взгляду диковатость), выдающиеся скулы и подбородок. В нём было что-то благородное, но, в то же время, он одевался как нищий: постоянно ходил в какой-нибудь старой одежде и некоторые говорили, что он как бомж. Однако, дядя Витя был человеком с характером (бывший офицер, его отправили в отставку из-за того, что он потерял какие-то секретные документы), несмотря на широту своей души, он мог обматерить трёхэтажным забористым матом, да так, как никто не умеет. Сам себя он критиковал нещадно за то, что потерял те самые секретные документы, мне кажется, он так и не простил себе этого. Бывало, встанет в позу, выставит одну ногу вперёд, посмотрит своим проницательным взглядом и скажет мне после небольшой паузы: «Машенька, (пауза) я -баран!». И далее шли его рассуждения, достойные того, чтобы их записывать, настолько они были искусные и красочные. Но, к сожалению, я до этого не додумалась в то время. Родился дядя Витя в Калмыкии, в Элисте, он видел геноцид калмыков и рассказывал мне об этом, тогда он был ещё ребёнком, видел, как приезжали машины НКВД, как сгоняли калмыков, сажали в машины и куда-то увозили. Он писал книгу об этом, в толстой тетради, необычным, особенным почерком без наклона, который было нелегко разобрать. Мой наивный дядя Витя… Он отсылал рукопись за рукописью президенту Калмыкии Кирсану Илюмжинову, но никто ему, конечно же, не отвечал. Так и пропали эти ценные записи.