– Дамы и господа, – начал он, – два корабля случайно пропасть не могут. И версий их исчезновения множество: от действия гигантского геомагнитного поля до захвата кораблей инопланетянами, от извержения вулкана до атаки каких-то неведомых животных… Это, конечно, маловероятно по отношению к таким большим кораблям, но на моей памяти и такое бывало, – Валентей припомнил нападение гигантского летающего ящера с планеты Роджерс на космический катер… В той катастрофе погибли семеро из двенадцати малазийских космонавтов, и нашему военному кораблю с трудом удалось отбить нападение и взять на борт чудом оставшихся в живых малазийцев… – На этой планете могло произойти всё что угодно. Вывод прост: мы должны быть готовыми к любым неожиданностям. Так как не исключён вариант встречи с иными цивилизациями, у каждого из вас в нагрудном кармашке имеется миниатюрный переговорный аппарат, единственное изделие на нашем корабле, которые выполнено не нашими специалистами, а японскими. С его помощью мы сможем легко понимать инопланетян, как и они нас. На американских кораблях стоят такие же аппараты, но своего производства, и, надо заметить, они уступают по качеству японским, однако значительно превосходят по размерам, – подытожил с улыбкой полковник.
– Спасибо, товарищ полковник… А теперь послушаем наших зоологов, ботаников, палеонтологов, – произнёс Юрий Лукич.
– Однажды мне пришлось посетить Юнион и даже взять пробы грунта и воздуха, – вступил в разговор профессор Сваталов, известный микробиолог. – Помнится, мы с коллегами уговорили командира грузовика разрешить нам полёт на катере с исключительно научной целью. Мы брали грунт прямо на побережье океана, в трёхстах километрах от полюса. И в грунте обнаружили неизвестные болезнетворные микроорганизмы. Мы изучали их действие на подопытных животных, и результаты оказались не просто плачевными, но и страшными: животные умирали мучительной смертью, и симптомы были схожи с бешенством и столбняком, мы так и называли между собой эту жуткую болезнь – «столбняковое бешенство»… Через двадцать минут после заражения через кровь у животных начинались судороги, особенно от вида воды и её журчания. Пить они не могли, поведение становилось агрессивным настолько, что даже кролики пытались нападать на лаборантов, крысы же просто неистовствовали от приступов ярости. Через некоторое время, обычно через десять-двадцать минут после вспышек ярости, мышцы конечностей вытягивались до состояний натянутой стрелы, становились крепкими как сталь, а вскоре и остальные мышцы также теряли возможность расслабляться, морды уродовались гримасами, глаза, что называется, вылезали из орбит, животные теряли способность выть, рычать, даже стонать и погибали из-за невозможности вдохнуть и выдохнуть или от остановки сердца.