– Так-то да, но я б еще в ней пожил…
– А я б на экстернат ушла и пахала бы в два раза больше, да мама не разрешает.
– На экстернате ты совсем одичаешь. Да, скорей бы со школой все, родителям надо начать помогать, вон я какой здоровенный уже, меня попробуй прокорми, а еще мелкие.
– Ты хороший человек, Антошка.
– Да, но… Говорят, среди людей мало быть хорошим человеком.
– Мне тоже страшно, – Лимба у дверей подъезда забрала у Антошки коробку с учебниками, изо всех сил сделав вид, что ей не тяжело. – Но вот посмотри на взрослых, у большинства ведь все нормально. Хотя они все время сходят с ума от беспокойства. Мы от них заразились и тоже просто слишком загоняемся. А ты не знаешь, кстати, почему Кран сегодня не пришел?
– Нет. Позвоню ему.
Ужасно тяжелая оказалась коробка. Выйдя из лифта, Лимба грохнула ее на пол и потом перенесла учебники в два приема, а коробку сразу выкинула. Хотелось есть. Или нет, не хотелось. Попила водички и пошла делать уроки. «Стальные феи», – сказал Антошка. Он сложный парень, который хочет казаться простым. Он друг. Он добрый. Стоп. Что это ее повело на сантименты? Некогда. Пока мамы нет, надо заняться литературой… Пробники открыть, порешать… А правда, чего она в самом деле хочет от учебы? Выучиться и кем стать? Убежать от маминой опеки и стать независимой? Уехать в какой-нибудь рай? Можно подумать, ее там ждут. Ну, значит, надо сделаться такой, чтоб ждали, нужной. В чем нужной? Она же ничего не знает, кроме школьной математики… Как же все сложно. Чтоб успокоиться, она открыла заданные Мордестиной номера в учебнике и провалилась. А когда вынырнула, уже не из домашки, а из сборника вариантов к экзамену, вечер за открытой балконной дверью уже уплывал в дальние дали, был теплый, лиловый, уютный… Сентябрь – милый месяц, если б не школа. На кухне было светло, там мама что-то готовила, стучала ножом. А Лимба и не слышала, как она пришла. Выходить? Нет? Лучше не выходить, остаться в безопасности за учебниками. А! Одежда. И Лимба собралась с духом, встала – голова что-то закружилась – и вышла в золотистую кухню, где все стерильно, как в операционной:
– Мам, привет.
– Ты ничего не ела опять, – мама ткнула темным взглядом, как двузубой вилкой.
– Жарко, не хочется, – лучше ей в глаза не смотреть.
– Так ты себе навредишь, дурочка. Садись. Тебе нужен белок, ты же растешь.