Себя же магом юноша не считал – несколько подсмотренных заклинаний ничто перед мощью настоящего колдуна, жившего в столице мира и наверняка не один год оттачивавшего мастерство. Стало быть – придется рискнуть.
Юноша вздохнул и, собрав всю свою волю в кулак, после чего накинул лежавшую на стуле у изголовья кровати фарийскую тогу – тогу, ему, рабу! – и осторожно направился к двери.
Страх вернулся и с каждым сделанным шагом становился лишь сильнее, но Трегоран, отчаянно сжав зубы, повернул ручку и вышел в длинный коридор, устланный роскошным ворсистым ковром.
«Этот миролюбивый фариец неприлично богат», – подумалось юноше, и столь глупая мысль позволила ему немного разжать тиски ужаса.
Дверь в конце коридора сама собой отворилась, и из-за нее донеслось:
– Я тут.
«Что и требовалось доказать». – Юноша вздохнул и двинулся вперед.
Маркаций удобно расположился в большой светлой комнате, заставленной шкафами со всевозможными книгами и свитками. Помимо них здесь нашлось место для большого стола и двух кресел – хозяин дома определенно любил удобства.
Фариец широким жестом пригласил юношу в кресло напротив себя. Трегоран, сглотнув, присел и уставился на своего спасителя.
Некоторое время они молчали. Наконец Маркаций заговорил.
– Итак, юноша, ты, я вижу, уже можешь ходить. Голова не кружится?
– Самую малость, – непонятно отчего покраснев, проговорил Трегоран. – Спасибо вам, господин, за то, что спасли мою жизнь.
– Не стоит благодарности. Спасение жизней – это долг каждого мага.
Он заметил, что Трегоран изменился в лице и с горечью добавил:
– Каждого настоящего мага. К несчастью, в империи таких становится все меньше с каждым годом. Увы и ах, но вместе со средним уровнем морали падает, что весьма неожиданно, и средний уровень владения силой. Как ни странно, знаменитые фарийские маги, которыми прочие народы пугают своих детей, год от года слабеют и чахнут, становятся все более ленивыми и бесполезными. Впрочем, замечу, что этот процесс не в меньшей степени затронул и иные государства, такие, например, как соседняя нам Атериада.
Трегоран удивленно моргнул. Фариец говорил в точности как храмовые жрецы в его родной Тимберии. Он вспомнил тучных бритых на лысо евнухов и сравнил их с подтянутым суровым фарийцем. Сравнение получилось столь уморительным, что он не сдержал тихий смешок.