Задумалась о своем, когда услышала мужской голос.
– Привет, Колокольчикова! А что это ты делаешь?
Это оказалось настолько неожиданным, что я вздрогнула и выронила лейку. Вода, которая в ней оставалась, ухнула на вошедшего.
–– Ты что делаешь! – закричал он. – С ума сошла?
– А не надо было так пугать! – повернулась я и чуть не упала со стула.
Арсений Ковальский, тот в которого я тайно была влюблена еще с первого курса, брюнет с золотистыми глазами. Секс-символ мужской красоты универа. Все девчонки готовы были отдать душу дьяволу, чтобы остаться с ним наедине. Но не я. Скорее всего, красавчик даже не знал моего имени. Он предпочитал девушек поярче. Да, Арсений иногда общался со мной, если ему надо было списать домашку. Но не воспринимал меня как объект внимания. Сейчас намоченная рубашка парня облепила накаченную грудь и плечи. Внутри что-то горячее пронеслось по крови и ударило в лицо, щеки запылали.
– А где твои очки? – удивленно спросил красавчик.
– А я вчера коррекцию сделала, – зачем-то пояснила я. – Теперь без них нормально вижу.
– Вот что мне теперь делать? – нахмурился Арсений. – Всю одежду намочила!
Он мягким движением стал расстегивать пуговицы. Я с тайным интересом смотрела, как парень снимает рубашку, обнажая мускулистый торс. Щеки вспыхнули, еще жарче, я, наверно, стала как свекла! Но Арсений будто не замечал моего смущения.
– И что ты там застряла? – посмотрел он вверх, ведь я так и стояла на стуле. – Слезай! – он подал руку.
– Я сама, – отрицательно качнула я головой.
– Перестань, Ромашкина! – фыркнул парень. – Держись, давай! Мне еще, чтобы ты навернулась, не хватало!
– Я не Ромашкина, – осторожно взявшись за его ладонь, заметила я. – Я Цветкова.
– Да, да, – усмехнулся Сеня. – Уже понял!
И вдруг молниеносно рванул меня к себе, и я очутилась у него на руках. Мое тело оказалось прижатым к его обнаженной груди. Я ощутила твердость мышц и силу мужчины.
– Что ты делаешь! – задохнулась я от неожиданности.
– А это расплата за испорченную одежду, – тихо произнес Арсений, приближая ко мне лицо. – Цветочек…
Его полные губы уже касались моих. Я зажмурилась в предвкушении первого в жизни поцелуя. Но тут дверь распахнулась и влетела мать.
– Что здесь происходит! – заорала она. – Ковальский! Отпусти сейчас же Василису! Ты что себе позволяешь!