– Но погибла вся семья. В один день, в одно время. Разве такое может произойти по несчастливой случайности и без злого умысла? – Федот Валерьевич задержался у тела. Над ним все еще витал тонкий аромат духов женщины. Сейчас, на холодном теле, он будто бы погас и утратил ясность, но в нем все еще угадывались тонкие цитрусовые нотки и иланг-иланг.
Филиппов вздохнул.
Яблочкин прекрасно понимал, о чем думал друг. Почесал за ухом, отозвавшись уклончиво:
– Надо по времени наступления смерти смотреть…
– Думаешь, сбой энергосети? – Федот скользнул взглядом по небольшим глазкам камер и датчиков, которым был напичкан буквально каждый метр дома. Если предположить, что сбой систем повлек смерти обитателей, то смерти, действительно, можно считать несчастными случаями. – Умный дом, он на электросеть, понятное дело, запитан. Только почему резервное питание не сработало.
Яблочкин снова пожал плечами:
– Ты веришь, что у специалиста уровня Вишнякова не было предусмотрено защитных и дублирующих систем электропитания? Не было аккумуляторов? Савва Любимов, кстати, говорит, что дом вообще запитан от солнечных панелей. Они вмонтированы в стекла и покрытие дома. Так что перебои с сетью, уверен, тут ни при чем. Да и… не знаю, камера морозильника еще могла захлопнуться. Но как сбой мог убить Вишнякову? – он кивнул на распростертое на полу тело.
– Посмотрим, что скажут судмедэксперты и криминалисты, но хозяйка погибла из-за падения с высоты. Сама или нет?
Филиппов запрокинул голову и посмотрел на верхнюю платформу лестницы – та не была снабжена перилами и выглядела довольно крутой и небезопасной. Могла женщина поскользнуться? Вполне… Мог ее кто-то сбросить с верхнего этажа? И такое тоже возможно.
Он снова вспомнил об удаленных умным домом записях: мог ли кто-то посторонний знать об этой особенности системы? Мог ли кто-то воспользоваться этим – совершить преступление, точно зная, что все данные будут уничтожены ровно в 18–00 после того как мертвый хозяин не отменит команду искину?
– Думаю, много ответов мы найдем в кабинете Вишнякова, – Федот Валерьевич прошел через оранжерею и направился к массивным дверям кабинета, как раз в тот момент, когда мобильный пискнул входящим сигналом. Филиппов чертыхнулся, заблокировав движение остальной группы, рассеянно вытащил телефон из кармана брюк и взглянул на экран. Лицо его помрачнело, губы изогнулись в раздосадованной усмешке. Отойдя чуть в сторону, он передал ведение протокола Яблочкину и знаком разрешил группе пройти в кабинет, чтобы продолжить работу, и принял вызов: