– Ваш бифштекс, – официант услужливо поставил перед Филипповым тарелку, пристроив тут же круглую корзинку с гречневыми гренками, сырную нарезку и бутылочку с негазированной краснополянской водой – все-таки есть неоспоримые преимущества, когда заходишь ужинать в заведения, где твои вкусы отлично известны.
Поблагодарив официанта, Федот Валерьевич принялся ужинать, надеясь завершить трапезу до того, как ресторан заполнят возбужденные столичной оперой зрители.
* * *
Федот Валерьевич успел доесть свой ужин только до половины, когда коммуникатор выбросил короткий световой сигнал, известив о принятом сообщении. Бело-голубая голограмма с гербом следственного комитета – в этом сигнале мужчина безошибочно угадал сообщение с работы и помрачнел: в такой час это точно не значило ничего хорошего. Не отпуская экран взглядом, он допил воду, отставил стакан в сторону и проверил номер звонившего. Переведя звонок в наушники, улыбаясь, принял вызов:
– Василий Егорович, дружище, неужели ты все-таки решил ко мне присоедиться? Я как раз приступил к бифштексу.
Василий Егорович Яблочкин был его старинным другом и сокурсником. В этот чудесный осенний вечер Василию не повезло – ему выпало ночное дежурство. По этой причине Филиппову и пришлось испытывать судьбу и собственный музыкальный вкус в одиночку.
– Я бы с удовольствием присоединился к тебе, Федот Валерьевич, – ласково пробасил товарищ, – если бы не та задница, которая у меня нарисовалась.
Филиппов рассмеялся.
– Чего там у тебя?
– Четыре трупа. И не у меня, а у нас, дело отписано тебе. Так что заканчивай там сибаритствовать в своих операх и говори адрес, откуда тебя забрать. Оперативники уже выдвинулись.
Филиппов растерялся, с сожалением посмотрел на бифштекс и нетронутую сырную нарезку. Красноречиво вздохнул:
– Я в «Балерине»…
Василий из динамика захохотал так, что пара за соседним столиком испуганно обернулась.
– Если бы я не знал, что речь о ресторане, я бы посоветовал тебе поторопиться… Все, машина, считай, уже у тебя. А я поехал на место…
Филиппов подозвал официанта и, пока тот двигался через зал, с грустью окинул взглядом светлый парадный костюм – он точно не планировал осматривать в нем трупы.
* * *
Федот Валерьевич рассчитался с официантом и вышел на улицу. Вечер помрачнел и будто бы утратил прежнюю яркость – Филиппов пытался себя убедить, что это происходит не из-за внезапной свалившейся на его голову необходимости осмотра места происшествия. Работу он любил, о чем не забывал напоминать себе по утрам, за чашечкой крепкого кофе. С неба моросил мелкий и довольно пренеприятный теперь дождь, от которого Филиппов удачно укрывался под козырьком ресторана, то и дело поглядывая на дорогу.