– Ну тогда ты собирайся, а мы пока на стол накроем. Как подкрепимся, так сразу поедем. – потрепав меня по голове, сказала Ирина Сергеевна. – Кариночка, помоги нашей отшельнице собраться.
Мы взялись с подругой за руки и, как в детстве, припрыгивая, направились в мою комнату. Когда я умылась, Карина деловито открыла шкаф с одеждой и принялась внимательно изучать его содержимое. Большую часть она, цокая языком, отодвигала в сторону. Наконец, взяв в руки нежно-бежевый джемпер, темно-шоколадные брюки классического покроя, подошла ко мне.
– Знаешь, Ликунь, тебе и в самом деле не помешает обновить гардероб. Сколько лет этим вещам? – недовольно хмурясь, спросила она.
Я честно попыталась вспомнить, когда они у меня появились и поняла, что покупала их ещё когда не жила с Петром. Прошло уже где-то около четырёх лет.
– Сколько лет этим вещам – столько не живут. – честно призналась я.
Мы с Кариной посмотрели друг на дружку и залились смехом. И чем дольше мы смеялись, тем светлее становилось на душе, уходило уныние и даже вдохи становились глубже. Я начинала осознавать, как мне не хватало этого общения! Подруга присела ко мне на кровать и крепко обняла, прижавшись своим виском к моему.
– Как же ты меня напугала, клубничка моя! Каждый разговор с Ириной Сергеевной о твоём состоянии как ножом меня резал. Я панически боялась, что ты сломаешься и мы не вытянем тебя из этой черноты! – тихонько говорила она, делясь со мной своими переживаниями. – Бабушка Клава прям осунулась вся! Да и Наталья Егоровна сильно переживала, хоть старалась виду не подавать. Когда Ирина Сергеевна вчера нам позвонила и сказала, что кризис миновал, предложила устроить выход, мы были на седьмом небе от счастья и вот с утра уже прилетели! Ты так больше не уходи в себя!
Я обнимала её, слушая и понимая, сколько тревожных дней я заставила их пережить. Не только мне было плохо, но и моим близким и дорогим людям. Всю мою боль они пронесли через себя! Именно это заставило меня понять, что я им очень дорога! Я поцеловала Карину и взяла телефон. Она вопросительно подняла на меня глаза. Поднеся палец к губам, я набрала номер и стала ждать. Трубку взяли уже на втором гудке и взволнованный мужской голос произнёс:
– Лика?! Дочка! Всё хорошо?!
– Я вернулась, папа Миша. Мы с девочками сейчас пойдём на шопинг. И… я очень тебя люблю! – выговорила я скороговоркой, сглатывая ком в горле.