– Ладно, – согласилась я. – Несколько дней ты поживешь здесь, познакомишься со всеми, привыкнешь к новому дому. После этого я отправлю тебя в мастерскую.
Проще говоря, сначала я к тебе присмотрюсь получше и пойму, что там у тебя внутри, а потом подумаю, стоит ли тебя вообще выпускать из поместья.
Эльф поклонился. Черные космы опять упали ему на лицо, скрывая от меня пепельные глаза.
– Кидат, найди ему приличное место рядом с другими слугами, – распорядилась я. – Еще отправь кого-нибудь с Аштаром в бани, пусть его там вымоют, подстригут и приведут в порядок.
– Госпожа, – осторожно начал управляющий. – Простите, я, наверное, ослышался… В бани?
Я набрала в грудь воздуха, чтобы повторить приказ, – и выдохнула. Кидат, конечно, прав, а на мое трезвомыслие повлияла усталость.
Народ дроу официально вел войну не с людьми, а с драконами – с тех самых пор как драконы покорили Сенавию и огнем прошлись по Берзану, завоевав часть его земель. Темные эльфы считали, что крылатые ящеры нас поработили, поэтому мы им не враги. Проблема была в том, что королевская семья отправляла на границу с Берзаном войска, состоящие из людей, и дроу приходилось их убивать.
Аштара называли Погибелью Драконов за то, что он захватил и лично казнил двух военачальников-драконов, но и людей от его руки полегло немало. В нашей провинции легко может встретиться кто-то, чей родственник погиб из-за него или других темных эльфов. Бани – публичное место. Людей там много, никто за ними не следит. Один толчок, удар ножом – и не будет у меня генерала дроу.
Хотя я еще не поняла, как его использовать в своей личной игре, так глупо терять настолько крупную карту не хотелось.
– Спасибо за внимательность, Кидат. Конечно, я оговорилась. Пусть Аштар вымоется здесь. Проследи за тем, чтобы кто-нибудь из слуг его подстриг и ему подобрали чистую одежду по размеру.
Эльф никак не отреагировал. Как стоял и смотрел в пол, так и не шевельнулся, будто не о нем говорили.
– И еще кое-что, Кидат, – я задумчиво потерла подбородок. – Подготовь паланкин.
– Да, госпожа, – поклонился он.
В этот миг какое-то движение на краю зрения заставило меня отвлечься. Я повернулась и в дверях, которые вели в семейные покои, успела заметить исчезающий краешек красного платья.
Это могла быть только Ниса, моя племянница. Несносная девчонка опять подслушивала. Недавно ей исполнилось восемнадцать, она считала себя самым взрослым и умным в доме человеком и страшно обижалась, что ее не посвящают во все семейные дела.