И все. Он не спрашивал, даже просто из вежливости – просто ставил перед фактом.
Я нахмурилась, глядя в спину эльфу, который закинул кольчугу на плечо и, помахивая новым мечом в ножнах, направился к выходу.
– Подожди. Почему ты не попросил ничего посерьезнее, чем комната и приличное вооружение?
Он замер и бросил на меня вполоборота насмешливый взгляд.
– Например, что? Тебя?
Этот мужчина определенно обладал еще одним магическим даром – заставлял меня краснеть, как никто другой.
– А что если и так? – вызывающе спросила я, чувствуя, как разгораются щеки.
Аштар засмеялся и отвернулся, выходя из зала.
– Глупо просить то, что и так будет твоим.
– Наглец! – успела бросить я ему в спину прежде, чем он скрылся за дверью.
«Тысяча скорпионьих хвостов ему в глотку», – послала я мысленное проклятье, раз эльф уже не мог его слышать.
Но почему-то я ни капельки не злилась.
Только к вечеру я освободилась достаточно, чтобы выбраться из дома. Меня тянуло в Храмовый квартал, в храм Ланоны – сначала помолиться, выплакать богине все переживания ночи и целого дня, в течение которого мне пришлось общаться с семьями погибших охранников, а затем вызвать Хведера, наорать на него и опять пойти молиться Ланоне. Но богине можно было помолиться в любом месте, а прилюдный скандал с Хведером в нашем секретном месте ничему бы не помог. Да и вдобавок в такой час тайного посланника хелсарретских магов в храме было не найти.
По вечерам он занимался «работой» – налаживал связи со знатью и искал, с кем бы заключить выгодный торговый договор от лица «северной торговой гильдии». По большей части эта «работа» состояла в том, что Хведер просачивался на разнообразные праздники и приемы, которые устраивали аристократы, вроде недавней попойки у Элая, либо торчал в популярной таверне возле порта.
Там же он снимал комнату, в которой жил. Это давало Хведеру повод шутить, что он живет на работе и даже спит на ней.
Насчет последнего я бы поспорила. Из-за двери раздавались весьма характерные ритмичные стоны, свидетельствующие, что спать северянин предпочитал с некоей темпераментной девицей, которую ничуть не смущали ни тонкие стены, ни прекрасная слышимость в здании. Сопровождающий меня слуга растерянно замер, ну а я была достаточно расстроена и зла одновременно, чтобы без стеснения толкнуть дверь ногой и с ледяной улыбкой войти в жилище лжеторговца.