Филипп обнял Виктора за плечи, смеясь и рассказывая какую-то историю с работы, а дети – Тони и Роберт – сразу же начали приставать к Джулии, требуя, чтобы она села с ними на пол и играла в какие-то игры.
– Ну, Джулия, садись с мальчишками, чего ты стоишь? – с легкой строгостью бросил Виктор, усаживаясь в кресло.
Она с трудом скрыла раздражение, аккуратно опустившись на ковер, который, казалось, повидал слишком многое. Волосы на затылке слегка влажнели от духоты, а запахи, казалось, становились только сильнее.
Каждую минуту ей хотелось выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух, но она знала, что не может себе этого позволить. Здесь, в этом шумном доме, ее уверенность растворялась. Ей приходилось улыбаться, смеяться и отвечать на вопросы, но внутри все сжималось от тоски.
К вечеру Люси накрыла на стол, доставая из шкафа новые тарелки, подаренные Джулией. Та с трудом сдерживала раздражение, наблюдая, как гости водят по тарелкам ножами, оставляя на блестящем фарфоре мелкие царапины.
На столе громоздились блюда, казавшиеся чрезмерно жирными и тяжелыми: утка, запеченная до черной корки, картофель с огромным количеством масла, салаты, утопленные в майонезе. Воздух был пропитан запахом еды и слабым табачным дымом, тянущимся с балкона.
Гости – друзья Люси и Филиппа – были шумными, с раскрасневшимися лицами, за которыми угадывалось изрядное количество выпитого. Они громко смеялись, жестикулировали, то и дело проливая напитки. Их дети бегали по квартире, натыкаясь на мебель, роняя вилки и ложки.
– За сколько вы брали утку? – спросила одна из женщин с высокой прической, походившая на медузу в тусклом свете ламп.
– Двадцать пять евро! – цокнула Люси, явно недовольная нынешними ценами.
– Это свежая? Я брала замороженную за двенадцать. Ну зачем переплачивать? – женщина захохотала, хрюкнув, и вытерла рот бумажной салфеткой.
Джулия с трудом сдерживалась, ее улыбка была натянутой. Эти разговоры угнетали ее. Она почти не слышала их, сосредотачиваясь на своем бокале вина, который держала обеими руками, словно тот был ее единственным спасением.
Она украдкой бросила взгляд на Виктора. Он казался совершенно другим. Громко смеялся, рассказывал анекдоты, охотно поддерживал любые темы. Джулия знала этот образ – обаяние, шутки, дружелюбие. Но это была маска. Она видела, как его взгляд скользит по гостям, ловя их одобрение.