– Прекрати, – резко перебил он, цокнув языком. – Твои эти нравоучения…
Джулия почувствовала, как раздражение накатывает волной. Ей хотелось остановить машину и просто выйти – лишь бы не находиться рядом с ним.
– Это так низко… – медленно произнесла она, словно пытаясь его задеть. – Ты весь вечер строил из себя такого веселого, услужливого. Мы же оба знаем, что это не ты.
Виктор усмехнулся, но его лицо исказилось от злости.
– Да, Джулия! Да! – почти закричал он, с силой давя на газ. – Я вел себя так для нас обоих! Наша мама… мать умерла! И я вынужден терпеть Люси, чтобы все разделить поровну.
– Боже! – воскликнула Джулия, едва сдерживая отвращение. – Ты даже хуже, чем я думала! Наследство поровну? Ты же сам понимаешь, что семье Люси оно куда нужнее, чем тебе!
Ее начинало тошнить. Она глядела на Виктора и не могла избавиться от ощущения, что не знает этого человека рядом с собой. Или, может, она просто все это время обманывала себя? И на самом деле просто закрывала глаза на то, что и так было очевидным.
– Какого черта? – резко бросил Виктор, сжимая руль так, что побелели пальцы. – Я должен ей уступать? Разве это моя вина, что она живет такой жизнью?
– Тебе просто однажды повезло, Виктор, – произнесла она тихо, но твердо, не отводя от него взгляда.
– Мы оба знаем, что дело не в везении, – прорычал он. – Ты сама не в белом пальто, Джулия. Посмотри сначала на себя. Я видел, как тебе там было неприятно находиться. Ты вся передергивалась!
– А ты думаешь, мне легко это скрывать? – вспылила она. – Да, мне там было не по себе. Но знаешь что? Ты абсолютно прав. Мне повезло. Так же, как и тебе. Только разница в том, что я не строю из себя кого-то другого.
Виктор ничего не ответил. Он лишь сильнее выжал педаль газа, и в машине повисла тяжелая, удушающая тишина.
Подобные скандалы были для них привычны. Джулия смотрела в окно, словно пытаясь убежать от происходящего, но в глубине души знала, что этого не избежать. Она понимала: такие разговоры, наполненные ядом и упреками, не были нормой.
Она прожила с Виктором всю жизнь в таком формате отношений. Они ругались, злились, снова мирились – будто это было частью их ритуала. Ей никогда не приходило в голову, что можно иначе. Виктор мог быть грубым, жестоким на словах, но в ее памяти всегда находились оправдания: «Он просто устал. Он такой сложный человек. У него тяжелый характер, но ведь и я не ангел».