Я пять лет все укладывала, следила за чертовым порядком. Зачем? Чтобы сейчас собирать свои вещи, после того как муж ее уничтожил?
Он меня уничтожил. Выпил без остатка.
Закрываю глаза на миг и тут же раскрываю, чтобы продолжить.
Дышать в этом доме с каждой минутой становится тяжелее. В каждой комнате чудится его терпкий аромат с нотами табака и кофе. Раньше от него кружилась голова, хотелось зарыться в его одежду и вдыхать ещё и ещё, а теперь от него мелко дрожат руки и тошнит.
Все обман, мерзкий, гнусный обман.
Наша семейная жизнь, наш дом.
Накидала вещей до самого верха, закидываю две пары обуви и застегиваю застёжку.
Оглядываю полупустые полки гардеробной и выдыхаю. Чтобы я тут не оставила, вряд ли сильно пригодится. Проживу и без этого. Ноги моей здесь больше не будет.
Я киваю самой себе и спускаюсь вниз. Чемодан вышел тяжёлый и больно тянет руку, но я все же умудряюсь доковылять до двери и даже взяться за ручку.
– И куда это ты? – раздается за моей спиной и я вздрагиваю, виновато оглянувшись.
Но тут же себя одергиваю, запрещая чувствовать вину. Это не я сделала что-то не так!
Это он, это его вина!
– Я уезжаю, – кусаю губу, надеясь, что голос не дрогнет, но он сдает меня со всеми потрохами.
Но слезы все же сумела сдержать. Я не позволю себе плакать, нет. Не на его глазах.
– Это я понял, – он кивает на чемодан и делает шаг ко мне, переведя взгляд уже прямо на мое лицо. – Я спросил. Куда?
Темный взгляд жёсткий, будто готов отчитать даже за одну мысль о том, чтобы уехать куда-то ночью. Руки снова начинают дожать и сглатываю прежде, чем залезть в карман пальто и вытащить телефон.
Я быстро открываю диалог и столь мерзкое фото, выставляя перед собой как щит.
Если он жаждет крови, пусть кидается на кого-то другого. Я плясать под его дудку больше не стану.
– Мне прислали, чем ты занимался этим вечером, – говорю я, наблюдая как он уткнулся в фото и хмурится, – пока я ждала тебя, ты… ты был там.
Он поднимает бровь на последних моих словах и переводит взгляд уже на меня. И я вдруг понимаю, что он абсолютно… равнодушен.
– И что? – спрашивает он, подтверждая все мои опасения.
Не опровергая ничего и теперь окончательно разбивая все мои надежды.