В конце концов они закончат плохо. Или папа по пьянке прирежет маму, или, наоборот, мама, после очередных семейных разборок, разъярённая, задушит уснувшего папу.
Но, может, они всё же успеют дожить до спасительного дня, – и справедливый судья упрячет обоих за решётку. Кто знает?
А отпрыск, оставшись без отца и матери и наскитавшись по притонам и приютам, повторит ужасную, преступную их судьбу. И на протяжении всей жизни, его будут судить, презирать, ненавидеть и бояться благопристойные граждане, из которых многие, родись в той же среде, что и он, были бы ничем не лучше, то есть были бы всё теми же проститутками, ворами, грабителями, убийцами.
И рано или поздно либо его убьют в бандитских разборках, либо он сгинет в тюрьме.
С высоты небесной Земля у меня как на ладони. Вижу и понимаю всю её многоцветную, разноречивую жизнь.
Я не спешу появиться на свет, а если честно, мне страшно, я боюсь: боюсь земных страданий, боюсь быть уничтоженным. Но знаю, точно знаю, ведь мне открыты – пока я в высоте небесной! – тайны вселенского бытия: у человечества всё вечное и прекрасное – впереди! Всё – впереди!
Не спускайтесь ниже Достоевского
Господа, невозможно подняться выше глубины мысли Фёдора Михайловича, потому что она упирается в Престол Самого Творца Вселенной. А вот спуститься ниже – очень даже запросто. Но лучше поберечься! Ведь не успеешь оглянуться, как окажешься далеко позади каменного века, в плачевном положении у одноклеточных паразитов. И, под их одобрительное хихиканье, будешь безжалостно растоптан двуногими динозаврами
Напился крови комар.
Летит и пищит, звенит – песни свои поёт.
Бац – и нет комара. Отлетал своё, отгулял, отпел.
Кто будет помнить этого комара лет этак через сто или двести?
Смешно? Ну конечно, смешно, обхохочешься! Кто ж его, комара, бляха-муха, будет помнить, да ещё через столько лет!
Посмейтесь, посмейтесь, только в меру. И не переборщите, а то лопните.
Участь такая комариная.
Ну а вот человек, венец творения, сей мыслящий тростник!
Жил себе обыкновенный человек, простого имени, трудился, любил. Где горевал и слёзы горькие лил… а где радовался и счастлив был.
Но не стало человека на свете, умер.
Похоронили, закопали.
Кто будет знать о нём и помнить о его делах лет через тысячу? или тысяч через десять?