Миновав скрипучую дверь, я оказался в месте, которое и ожидал увидеть – около десяти-двенадцати детей лежали на прогнившем, плесневелом полу в разных частях помещения, стены настолько ветхие, что, кажется, вот-вот рухнут на нас после небольшого порыва ветра, воздух сквозит сыростью, и посреди всего этого парень, что на вид старше всех остальных лет на пять, на лице у него крупный шрам от разреза, вероятно, ножом. Такие группы всегда собираются вокруг сильного или кого-то не по годам красноречивого.
– А это кто? – отпустив девчонку, которой грозил кулаком, грубым, уже сломавшимся голосом прорычал “вожак” в мою сторону. – Я не разрешал тащить к нам чужаков, ты… – он пытался обратится к побитому бандитом мальчику, стоящему позади меня, но мое приближение заставило его замолчать. Он напрягся и сжал кулак.
Этот вожак, если судить по не самому здоровому виду его группы, руководствуется исключительно силой и либо сам бьет этих детей, либо отправляет их воровать, что, как мы видели ранее, приводит к соответствующим последствиям. Как бы там ни было, не думаю, что хоть кто-то будет против моих действий.
– Катись отсюда, – сразу объявил я, не засветив меч. В столкновении с ребенком нет нужды в использовании оружия.
– Ты ща покатишься! – Надувшись от злости, он, замахнувшись, набросился на нарушителя, но обогнув его руку, я схватил ее и без особых усилий повалил парня на землю. Однако он не собирался сдаваться, начал выворачиваться, кричать и махать конечностями в разные стороны. Поймав его ладонь, я сломал сначала один палец, что не принесло результата, после второй, третий и наконец он успокоился.
– Повторяю, – наклонившись к его уху, шептал я, – проваливай, пока руку не сломал. – Захлебываясь соплями и вытирая слезы, он, бросив в мою сторону пару озлобленных взглядов, быстро покинул сарай. После такого ему едва ли захочется встретиться со мной. – Та-ак…
И что мы имеем? Кучку побитых и запуганных ребятишек, нет, загнанных зверьков, что только и ищут возможности сбежать, забившись в самый дальний темный уголок. Сейчас я для них скорее угроза, чем благодетель.
– Слушайте, народ, – стянув с себя капюшон мантии, начал я, – вы хотите улучшить свою жизнь? – Мои слова произвели ожидаемый эффект: все и каждый с интересом и детским огоньком в глазах смотрел на чистого и ухоженного мальчишку, что одного с ними возраста.